— Нет, — честно сказала я. — Вообще-то в художественных книгах у вас всё было гораздо проще.

Карина взбивает волосы и смотрит на ребёнка.

— На самом деле, всё очень сложно объяснить вот так, в двух словах.

— А вы попробуйте в трёх, — на самом деле, мне даже интересно. И главное, совершенно непонятно, какова настоящая цель её визита — должна же быть какая-то цель, какой-то хитрый коварный умысел… или нет?

— Я вернулась из Криафара домой, продумывая, прокручивая в голове финал истории, — тихо говорит девушка. — Это был грустный финал, не сказать, чтобы плохой, но довольно грустный. Я помнила всё совершенно отчётливо — Тельмана, духов-хранителей, всё произошедшее, я вас, вас помнила! Я так хотела остаться, вернуться, я… Я просила об этом всех богов и духов, и Тельман, он тоже наверняка просил. Вероятно, они, то есть вы, вы или Шамрейн, но я всё-таки склоняюсь к вам, услышали нас. И произошло то, что произошло. Единственная возможная лазейка к тому, чтобы что-то изменить.

— Я была вместе с вами?

— Вы пришли в Криафар. И остались там, — Карина отчего-то отводит глаза в сторону.

— Про то, что было до того, как вы вернулись в наш мир, я более-менее поняла, — осторожно говорю я. — А дальше не очень, если честно.

— Я была уверена, что дописала финал, и дальше моя жизнь продолжится с того момента, на каком и остановилась. Мы с Тельманом, я имею в виду, моим двухлетним сыном, будем жить дальше, вот и всё. Но на самом деле, всё вышло по-другому. Оказалось, что я не писала финал. Более того, я даже книгу-то эту не писала. И, — Карина поднимает на меня глаза, золотистые, удивительно странного оттенка. — Ребенка у меня тоже нет. Я вернулась в этот мир, но на два с лишним года раньше, чем покинула его, когда Лавия меня из него выдернула!

Я села на стул и вздохнула.

— Так вам это всё просто приснилось?

Мне вдруг стало жаль эту тоненькую бледную женщину. Каково это: увидеть во сне или пусть даже видении, галлюцинации свой собственный чудесный мир, даже влюбиться в прекрасного короля, стать королевой — и вдруг проснуться посреди этой серой, унылой и посредственной действительности, понять, что это был только несуществующий в реальности сон?

— Нет! — Карина почти повысила голос, привстала, но тут же опустилась. — Нет, ведь вы — вы существуете, я же вас нашла, и вы — именно такая, какой я вас запомнила, какой я вас видела. Совершенно такая же! И потом… Мой сын.

— Вы же сказали, что ребенка не было?

— Я пришла в себя двумя годами раньше, нежели отправилась. Я была беременна, — тихо сказала Карина. — От него. От Вирата Тельмана Криафарского, в этом нет никаких сомнений. Это его сын. Он существует, вы понимаете это? Если существует ребёнок, должен же существовать где-то и его отец. Я вижу, что вы мне не верите, но я… У него глаза точно такие же. Это его сын! В нём кровь служителей. Мы должны вернуться в Криафар. Мы можем туда вернуться, оба, вы понимаете?! Тельмана Криафар не отпустит, но его сына примет, должен принять. Мне нужна ваша помощь! Я искала вас, искала вас каждый день. Напишите книгу вместе со мной и отправьте меня обратно. Нас с сыном. Сделайте что-нибудь. Пожалуйста!