Мой артефакт — совсем другое дело.

В обычные дни я не очень стараюсь. Снимаю его на ночь, заряжаю по утрам, вешаю на маскировочную бусину окаменелого дерева что-то яркое, сильное: этого достаточно, чтобы мне самой не сносило запахом голову, а Арден слышал одни только неуверенные отголоски. Меня не узнать уже по этому запаху, но можно отыскать по его следу, если захочется.

Когда же мне действительно нужно, я могу сделать так, как сейчас: сбросить маскировочный запах и попросить ласку уйти глубже, забрать больше. Любому встречному двоедушнику я покажусь теперь странной, — тенью без запаха, призраком из-за грани, дурным видением. А лиса…

Что ж, посмотрим, получится ли запутать лису.

В тишине, прерываемой треском электрических ламп, скрежет бункерной двери показался громом. Я не могла видеть происходящего, но слышала лёгкий шелест, с которым лапы касались бетонного пола.

Из первой комнаты был всего один выход, а дальше небольшой коридор и сразу четыре двери. Там лисы крутились достаточно долго и даже, кажется, перефыркивались между собой. Время тянулось медленно-медленно, как тугая ириска, и мне очень хотелось выглянуть из укрытия, прокрасться к двери и подглядеть за озадаченными лисьими мордами. Пришлось обхватить себя руками покрепче и зажать рукой рот, чтобы не хихикнуть невовремя.

Лисы, кажется, определились: молодой крупными прыжками двинулся на звук воды, а лисица, шумно принюхиваясь и тяжело шлёпая лапами по полу, двинулась по следу. Иногда она, кажется, останавливалась и обходила по новой все двери, будто не уверенная в своём выборе.

Что-то грохнуло, и вода замолчала, — это лис, похоже, справился с вентилем. После этого стало совсем уж скучно: лисы неслышно двигались где-то вдали.

Гулко капала вода, — какой-то из кранов подтекал, и, несмотря на закрытый вентиль, тяжёлые капли падали в ржавую лужу. Жалобно булькал слив. Кто-то из лис, похоже, копал лапами брошенный непромокаемый плащ, пытаясь то ли вынюхать в нём что-то, то ли выместить на нём разочарование неудачной охотой. У меня отчаянно затекло плечо, а локоть кололо иголочками.

Наконец, охотники разошлись и принялись бродить по бункеру, вслушиваясь и принюхиваясь в попытках найти новый след. Молодой азартно заглядывал во все тёмные углы и что-то опрокинул на себя с оглушительным грохотом; лисица вела себя скромнее. Она прошла совсем рядом со мной, понюхала ящики, по-собачьи вывалив язык, — я старалась дышать тихо-тихо, — а потом едва слышно фыркнула и двинулась дальше.

— Достаточно, — велел мастер Ламба через динамик. — Выходите.