Лис визгливо, недовольно растяфкался, а его коллега чихнула.

Слезть с ящиков оказалось сложнее, чем залезть на них: расстояние между верхом штабеля и потолком было совсем небольшим, и я не могла там ни развернуться толком, ни нормально за что-то уцепиться, и из-за этого долго вслепую искала ногами опору. Ещё на свету оказалось, что я порядочно вымазалась в грязи: пыль там была уже не летучая, а маркая, липкая.

— Не дуйся, — шепнула я ласке.

Она просыпалась тяжело, с трудом, а туман вокруг неё клубился тёмным и раскачивал мир. Зверь казался будто бы пьяным, вялым и неуверенным. Услышав мой голос, он попытался вскочить на лапы, но те безвольно разъехались в стороны.

— Тссс, — проворковала я, почувствовав короткий укол вины.

«Я не просила об этом, — напомнила себе я, — я вообще не собиралась её ловить!»

Артефакт на груди нагрелся, потяжелел и неприятно оттягивал шею. Я украдкой потёрла косточки на груди, там, где смыкаются рёбра, проверяя: не осталось ли вдавленного следа?

Голова была несвежая, во рту — неприятный горький вкус, но кровь носом не пошла, и руки почти не дрожали. Хотелось содрать артефакт с себя, кинуть на самое дно чемодана, а лучше даже — со скалы в залив.

Что ж, если это — цена, я видела и дороже.

Повторять мои выкрутасы вызвалась ласка — та самая юная девица с дурацкими косичками, которую я уже видела при Матильде в мастерской Чабиты, когда они забирали клановую корону. Тогда она всё время широко улыбалась, как будто бы уголки губ у неё сами собой разъзжались в стороны.

Девицу звали Става и всякий раз, о чём-то задумавшись, она трясла головой так, что косички били её по лицу и по затылку. Заплетённые излишне туго, они глупо торчали в разные стороны; в косы ласка вплела холодно-голубые, дурно сочетающиеся с пшеничными волосами, атласные ленты. Поручение она приняла с открытым энтузиазмом и при этом сосредоточенным, чуть грустным выражением в глубине глаз.

— Посмотри на Летлиму, — одними губами сказала она мне, когда я сняла с себя артефакт и глубоко вдохнула чистый, не пропахший тленом воздух.

Я глянула украдкой. Волчья Советница наблюдала за экспериментом из-за колонны вентиляционных коробов; она буравила меня тяжёлым недовольным взглядом и сказала что-то в сторону сквозь зубы. Мастер Дюме в ответ чуть приобнял её, заставляя повернуться к нему, и принялся писать в тетради.

— Что это значит? — так же губами спросила я.

Ласка пожала плечами и отвела взгляд.

Я нахмурилась. Мастер Ламба вытягивал шею со стула, силясь разглядеть, как я поглаживаю пальцами камни на своём артефакте, встряхиваю его, заставляя ртуть омыть стеклянную капсулу со всех сторон.