— Тогда что она…

— Она могущественнее. — Когда на бородатом лице возникло выражение «не гони мне тут», Лэсситер пожал плечами. — Она — Дар Света. И если вы хотите, чтобы раса вампиров выжила, с Девиной на этой планете, она нужна вам.

— Мы не слышали о ней раньше, — сказал Фьюри. — Избранные никогда не упоминали…

— Это чушь собачья, — заявил Вишес. — Что ты вообще несешь?

Лэсситер улыбнулся брату.

— Психуй сколько хочешь, Ви, но у меня для тебя новости. Твое одобрение не требуется, когда дело касается вселенной. Создатель делает что хочет, а не то, что ты одобряешь.

Фьюри снова заговорил:

— Может, что-то найдется в библиотеке Святилища. Может, что-то знали Избранные, которые не пережили набега несколько столетий назад.

— А может Дева-Летописеца не хотела, чтобы кто-то знал, — парировал Лэсситер. — Не хочу ее оскорбить, но она не любила, когда ее силы ставили под сомнение. А женщина, воскресившая Нэйта сегодня ночью, уникальна в этой вселенной.

— Твою мать, — выдохнул Ви.

— Что тебя так злит? Она спасла этого молодого мужчину, исцелила твоего брата и его шеллан. Ты должен быть благодарен ей.

— Нет, я ругаюсь в сторону своей матери, а не этой женщины. — Ви похлопал себя по карманам, словно искал сигареты. — Клянусь, чем больше узнаешь…

Рэйвин спасла и меня, подумал Лэсситер. Но это произошло давным-давно.

И это так странно. Он не знал, что она придет в его жизнь, и что она будет делать сейчас, здесь. Хотя он ясно видел, как пуля полетит в сторону того вышибалы у «Одуванчика»… он не видел, что убьют Нэйта и как поступит Рэйвин.

— Ну, не одна она спасала этой ночью, — заявил Вишес уже тише. — Мы с Кором знаем, что ты сделал для Балза в книжной лавке. Человеческая женщина не способна закрыть артериальное кровотечение своей ладошкой.

Лэсситер покачал головой.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Хорошо. Но с тобой хочет поговорить Кор.

— Значит, Кор может найти меня в любое время.

Повисла неловкая пауза, и Лэсситер откровенно наслаждался, пока Ви буквально выпрыгивал из штанов своей высоко интеллектуальной заносчивой задницей. Брат не мог вынести мысль, что оказался в долгу у падшего ангела, который постоянно играл на его нервах, но также он не мог игнорировать ту агонию, что принесла бы смерть Бальтазара, ценного члена Шайки Ублюдков, если бы он истек кровью на грязном полу в книжной лавке.