Владе не удалось потушить пожар, возникший в этом внедорожнике меж двух сумасшедших, но сбавить пламя удалось. Она даже почти заставила их поверить, будто они на одной стороне – защищают ту точку зрения, что бога нет. Нет, всё не так. Они совершенно разные. Женя не верит, потому что слишком юн, Катя не верит потому, что слишком много видела. В бога верят лишь те, подумала она, чьи иллюзии ещё ни разу не разбились об жизнь. А Влада ещё совсем девочка, пусть и умная.
Катя старалась ни о чём не думать, просто следить за дорогой, отключить мозг, но слова Жени (женщиной, а не мамочкой) возвращались к ней мощной, накатывающей на сознание волной. В какой-то момент – в тот самый, когда он коснулся её лица и попросил послушать Владу – Катя даже решила, что успокоилась, но только сейчас поняла, что ошиблась. Она ни черта не успокоилась! Оставшись наедине со своими мыслями, Катя почувствовала, что вновь начинает закипать. Может, Владе и удалось на время утихомирить «этих двух подростков», но совсем ненадолго.
Женя… Как он мог такое сказать?
Да, вот только она волновалась. Женя не был обычным подростком, обычный подросток не смог бы ТАК сильно её покорить, завоевать. И не она одна это заметила. Тот старичок, Иван Васильевич, сказал, что их любовь станет великой. Он верил в это искренне, всей душой, поэтому сделал два – два! – самых красивых медальона, которые Катя видел в своей жизни. И что там было написано? «
Но с другой стороны, она не могла не признать свои чувства. Катя чувствовала к Жене то же самое, что когда-то чувствовала к Максиму, за год до свадьбы, только с Женей всё было гораздо, ГОРАЗДО ярче. Безумие? Сумасшествие? Но это так. Мир сошёл с ума, и Катя последовала его примеру.
Женщиной…
Женщиной, а не мамочкой, которая всему пытается научить!
Катя стиснула зубы, будто пропустила сильный удар.
– Зачем ты это сказал? – Она посмотрела на Женю, взглянула на его раненую ногу и вернулась к дороге. – Чтобы показаться крутым? Или ты хотел сделать мне больно? Ты же знаешь, как много для меня это значит.