— Но это не моя вина, что Влад не смотрит на тебя, — сказала я.

— Не твоя, — согласилась девушка. — Но ревность иногда слепит глаза. Когда влюбишься, Лада, сама поймешь.

— Не все становятся говнюками из-за ревности, — не выдержала Сима.

— А тебя вообще не спрашивают, рыжая, — тут же вспыхнула Дана.

— Кто бы говорил, зелень болотная! — Сима за словом в карман не полезла.

— Эй, девчонки, брейк! — вскинув руки, я расставила их в стороны. Данка фыркнула, а Сима посмотрела на меня и сказала:

— Не надо ей доверять только просто по той причине, что она извинилась. Помяни мое слово, подножка — только начало.

Девчонки снова уставились друг на друга взглядами, далекими от дружелюбных. И я поняла, что все пошло как-то не так.

— Девочки, тайм-аут! — воскликнула я, поднимая руки, словно пытаясь разделить их. — Давайте жить дружно.

— С ней? — фыркнула Сима. — Ну уж нет. Увольте меня от этого занятия. Я не поклонница грабель и шишек на голове, — она взяла сумку и добавила уже обращаясь непосредственно ко мне, — идем, или, если хочешь пообщаться с этой… — рыжая выдержала паузу, прежде чем закончить фразу, — то я буду ждать тебя в нашей комнате. Участвовать в фарсе не хочу.

Я посмотрела на Дану. Та просительно сложила руки и глядела так жалостливо, что мое сердце дрогнуло бы, но не дрогнуло. Что-то воспротивилось.

— Дана, ты была первой, с кем я познакомилась и подружилась здесь, но я не хочу из-за тебя ругаться с Симой. Она тоже мне нравится.

— Эта толстуха? — скривила рот ведьма. Из ее глаз пропало умоляющее выражение, уступив место злости.

— Пока, — только и сказала я, отвернувшись от девушки.

— Как знаешь, — бросила мне вслед зеленоволосая, когда мы с Серафимой спустились к двери.

Я не обернулась, а Сима, толкнув дверь, первой вышла из аудитории сказав:

— Поверь, ты не пожалеешь.

— Все это звучит более чем странно, — Озеров прошелся по кабинету Ядвиги, заложив за спину руки.

— Вы не верите фактам? — уточнила яга, в то время как остальные преподаватели молчали.

— Мне кажется, стоит усилить защиту академии, — сказал Северский, стоявший до сих пор молча у стены. Остальные преподаватели сидели, кто где: на диване, стульях. И только директор и старший куратор оставались на ногах. Первого мучило волнение, второй просто ждал реакции остального преподавательского состава.