— А я бы не стал. Яблоко от яблони… — затянул было домовой, но я покачала головой и шагнула к Грозе.

В темных глазах парня промелькнуло облегчение и благодарность.

— Говори, — велела, ощущая некоторую свою власть над ним.

Прежде чем что-то произнести, он вздохнул, затем запустил руки в темные волосы и вздохнул снова. Отчего-то стало понятно: парень не винит меня в том, что произошло с его матерью. Это радовало. Не думала, что он будет настолько адекватным.

— Я ухожу, — наконец, сказал он.

Приподняв брови, вопросительно посмотрела на дампира.

— То есть?

— Ухожу их академии, — быстро и твердо ответил он.

— Это лишнее! — воскликнула я. — Зачем?

— Так надо. Я не могу оставаться там.

— Идиот! — взорвалась от переполнявших меня эмоций. — Тебе осталось учиться каких-то несколько месяцев, чтобы получить диплом. Стоило тратить столько лет, столько труда, чтобы вот так… — сказала и запнулась.

В его взгляде промелькнуло что-то такое, отчего поток гневных слов прекратился.

— Не думала, что ты настолько трус, — все же припечатала напоследок дампира. — Испугался косых взглядов?

Он вздохнул снова. На моей памяти Влад никогда столько не вздыхал. Казалось таким образом он пытается сдержаться, чтобы не сделать, или не сказать то, что говорить не стоит.

— Я сожалею за то, что сделала моя мать, — произнес он то, что, видимо, собирался сказать с самого начала. — Я не знал. Клянусь.

— Верю, — ответила просто. — Вы слишком разные. Тебе стоит остаться, доучиться. Ты не твоя мать. Не иди на поводу у чувств. Поступи так, как будет истинно правильно, — сказав все это я подняла руку и положила ему ее на плечо.

Парень вздрогнул, в темных глазах промелькнуло нечто яркое. Надежда?

— Ты мне нравишься, Лада, — сказал он решительно.

— Ты мне тоже. Но не так, как ты бы хотел этого, — я уронила руку. — Но я буду гордиться нашей дружбой, если ты останешься. Возможно, тебе будет теперь нелегко учиться. Но твои друзья и я, мы поможем, — сама не знаю, почему хотелось так удержать Влада в академии. Все мои слова, которые я ему сейчас говорила, шли от сердца. Но примет ли он только дружбу? И что мне делать, если ничего другого я просто не могу ему дать?

Я была честна с ним. Всегда. И хотела оставаться честной до конца.