Алесса задвигала губами, но на ум не пришло ничего гениального.

– Это была гримаса боли.

– Я видела нечто другое, – сообщила Нина.

– Он боец. Крепкий орешек. – Полуправда.

Похоже, это их не утешило. Пришло время для чего-то приближенного к истине.

– Данте помогал мне практиковаться с силой.

– Почему? – потребовал Калеб.

Данте прочистил горло.

– Любая жертва во благо спасения Саверио. Богиня зовет, я отвечаю.

Алесса незаметно наступила ему на ногу.

Нина сузила глаза.

– Не знала, что ты настолько набожный.

– Что важнее – как? – поинтересовалась Камария, изучая Данте так, что даже Алессе стало не по себе. – У него нет дара.

– Нет, конечно, нет. – Финестра знала, что протестует слишком яростно, но не могла воздержаться. – Но я могу впитывать другие таланты, а он дает отклик по… болевым ощущениям. Как, хм-м, датчик боли.

Нина склонила голову набок.

– Я думала, что для обычного человека прикосновение Финестры еще опаснее. Это действительно благородная жертва.

– Достойно с твоей стороны. – Калеб положил меч на землю. – Но ты все равно придурок.

Данте пробормотал что-то на древнем языке, и Алесса лучезарно улыбнулась.

– Ладно, раз мы разобрались с этим, надеюсь, что мы все согласимся хранить это в тайне. Я имею в виду, это немного неблагочестиво, но, эй, пригодится любая помощь, не так ли?

Она прикусила щеку в ожидании, но неохотное согласие на их лицах не обратилось снова в гнев.