– Ты можешь уже подойти? – произнес Данте хриплым сонным голосом.

Она выскочила из-за ширмы.

– Я думала, ты собираешься спать. Передумал?

– Нет. Но ты уснешь, только если окажешься рядом с теплым телом, поэтому хватит нарезать круги и иди сюда. Не волнуйся. Я буду держать свои руки при себе.

Конечно. Он насмехался над остальными благопристойностями, но, когда дело доходило до прикосновения к ней, он становился почти святым. Однако она не намеревалась давать ему шанс передумать.

– Черт, а ты и правда не знаешь, как это делается. – Данте недовольно проворчал, устраивая ее перед собой, и вскоре они прижались друг к другу, как ложки в ящике.

Алесса вздрогнула, когда его дыхание защекотало затылок.

– Холодно?

– Немного, – произнесла она, надеясь, что он не заметил ее дрожащий голос.

Данте сдернул накинутое на спинку дивана одеяло и накрыл ее.

Алесса могла бы предложить свою кровать, но одно дело – лежать рядом с ним на диване, а совсем другое – приглашать Данте в свою постель, поэтому она промолчала. К тому же диван был достаточно узким, и ей приходилось прижиматься к нему, чтобы не упасть. Идеальный повод сблизиться. Девушка пошевелилась, покачивая бедрами, и ее ягодицы прижались к…

Ох. Возможно, вилять бедрами было опасно. Она не станет вилять. Никакого покачивания. Ни малейшего. Вообще не будет двигаться. Оставаться неподвижной и стараться ничего не чувствовать. Или… попытаться почувствовать все. Не виляя бедрами.

Алесса уставилась в темноту, гадая, осознает ли он ее присутствие в той же мере, в какой его осознает она. Или вовсе пожалел о своем приглашении. В конце концов, теплота его тела и ровное биение сердца успокоили ее.

Она плыла, увязнув в пространстве среди света и тьмы, мыслей и мечтаний. Одеяла на песке и мозолистой ладони, скользящей по ее грудной клетке. С такими губами, как у него, Данте должен знать кое-что о поцелуях.

Он издал низкий горловой звук, и ее глаза распахнулись.

Либо Алесса спала, и ей снился самый лучший сон на свете, либо спал он – его бедра двигались, прижимаясь к ней, и ее щеки пылали, – спал он и видел очень приятный сон. Или… они оба не спали, и он хотел посмотреть, заинтересована ли она не спать. А она была очень даже заинтересована, однако все равно не отвечала, чтобы он не решил, что она против.

Его дыхание щекотало ей ухо, и Алесса потеряла нить мыслей.

«Дыши», – напомнила себе.

Данте губами коснулся чувствительного места чуть ниже ее уха, разжигая огонь внизу живота. Мысли путались, а его пальцы тем временем скользнули под грудью. Ей было хорошо – казалось, что все идет, как и должно, – но Данте ясно дал понять, что планирует держать руки при себе. А он этого не делал.