– Боюсь, она права. – Томо взял Ренату за руку. – Мы требовали от тебя слишком многого, дорогая, но Саверио нуждается в тебе больше, чем ты в нем. Без обид, молодой человек.

– Он заключен в тюрьму, а не мертв, – твердо сказала Рената. – Итак, мы с Томо воспользуемся полученными благодаря допросу знаниями и убедим Совет оставить все как есть. А ты навестишь своего прикованного к постели Фонте и убедишься, что наш небольшой трюк не убил его раз и навсегда.

Цитадель гудела: солдаты шептались о затесавшемся к ним чудовище, а слуги, затаив дыхание, передавали новости каждому встречному, как будто в Саверио нашелся бы хоть один человек, не слышавший их десятки раз.

Алесса за свою прогулку по зданию увидела больше беспокойства на лицах, чем во время скорби по всем умершим Фонте вместе взятым.

У их страха и гнева появилась новая цель, общий враг, и все были преисполнены праведной яростью из-за того, что чудовище обмануло их любимую спасительницу.

Один молодой солдат, всхлипывая, преградил ей путь к лестнице и преклонил колено.

Алесса неуклюже пыталась отпустить ему грехи, при этом остро осознавая, как много людей за ней наблюдает, чтобы посмотреть, проявит ли она милосердие.

Несколько лет она мечтала хотя бы о толике того сочувствия, которое сейчас получила сполна, потому что ее любимый мужчина взял на себя вину за каждый проступок, который она когда-либо совершала.

Девушка приоткрыла дверь в покои Фонте, и Калеб приоткрыл глаза.

– Очнулся, – произнесла она, входя. – Прости. Не знаю, что случилось. Все было нормально. Даже хорошо, но… все развалилось.

– Фу. Извинения – это так неловко. – Калеб поморщился. – У меня, похоже, проблемы с сердцем. Доктор сказала, что при других обстоятельствах это не имело бы большого значения, но твоя вспышка силы спровоцировала приступ.

Болезнь сердца. Она не виновата. Но прежде он столько раз терпел ее прикосновения и не падал в обморок.

– Извини, – выдавила она. – В смысле не извиняюсь.

– Секрет раскрыт, да?

Она кивнула с несчастным видом.

– Пожалуйста, перестань плакать. Я не смогу этого вынести.

– Все это время я считала своим величайшим оружием дар Богини, а слезы, оказывается, куда эффективнее действуют на мужчин.