Именно он стоял сжимая в руках чёрных балахон, и он отправил Тэю в лапы чёрных магов.

Снова предательство. Канитмиэль, теперь Олан. Кто ещё меня предаст ради каких-то своих выгод? В этом мире вообще хоть кому-то верить можно?!

Не желая рисковать лишний раз, сплёл обездвиживающее заклинание и только когда Олан застыл, не в силах шелохнуться вылез из кусов.

— Эйн, — произнёс он.

— Обойдёмся без глупых оправданий, — решил я сразу предостеречь.

— Да я и не собирался, — виноватым он совсем не выглядел. — Бабы! Мне стоило догадаться, что ей духу не хватит явится одной. Это уже не важно, дело сделано.

— Мы считали тебя другом! — рявкнул я ему в лицо.

Помимо жуткого страха за Тэю, душу жгла боль предательства. Ведь я считал его близким человеком. Доверял ему! А тут такой удар в спину.

— Да я тоже вас считал, — просто отозвался Олна. — Но есть вещи важнее такого абстрактного явления, как дружба.

— Что?! — потребовал я. — Что стоит жизни Тэи? Что тебе пообещали за предательство?

Внезапно на меня снизошло горькое озарение. Вспомнился Бриар и наша встреча с големом в лесу, когда отправились туда учиться. Мы ломали голову, гадали, как враг узнал, когда мы там будем. Всё оказалось так просто! Лежало буквально на поверхности. Только когда ищешь врага, не смотришь на друзей. Как оказалось, зря. Да и бал, мог ли Олан подбросить какой крошечный артефакт, а потом активировать его в нужный момент? Легко! Про записки и говорить не стоит. Разве что непонятно, как он обманул умницу кьёри…

— Слава, — обронил он. — Я войду в историю. Моё имя будут помнить поколениями.

— Да, — кивнул я, — как предателя всего Раирона. Если будет кому помнить, после того, как мир заполонят твари междумирья.

— Может кого-то и прикончат, но мир наш продолжит существовать. Придёт новый Бог и Господин будет править от его имени. Уйдут неравенство и вражда между народами. Никого не будут возвышать или притеснять из-за магии. Мир, где у каждого будет шанс чего-то добиться, независимо от того, кем он рождён. И когда это случиться, когда мир узнает, кто помог всему измениться, моему папаше придётся осознать, что его старший сын не пустое место.

Сказать хотелось многое, да видел, толку не будет. Олан — сумасшедший. Он скренне верил в каждое своё слово. Как? Вот как он, тот, кто стоит за всем этим, делает это? Каким образом заставляет верить себе наивных дураков? Что Канитмиэль, что Олан — оба свято убеждены, что всё будет, как они говорят. Верят в свою важность и исключительность. Не осознают, что они лишь пешки, от которых избавятся, стоит им хоть раз оступиться. А сколько ещё таких по миру? Сколько обиженных жизнью идиотов, обменяли честь и душу на мифический шанс возвыситься?