Опустив глаза, она отрицательно покачала головой. И не успела я продолжить, как она схватила Мэтта за руку и увела с собой.

Я уныло смотрела им вслед, пока они не скрылись среди ребят, толпившихся возле тележки.

А когда решила снова обернуться к костру, заметила Кириана. Шелби уже не липла к нему, но стояла очень близко и вовсю с ним кокетничала. Я разочарованно отвернулась и потерла глаза, а Фил тем временем уселся рядом со мной.

– Вау! Да она и правда крепкий орешек, – заметил он.

Я усмехнулась. Эти слова могли в равной степени относиться как к Далиле, так и к Шелби.

– Дурацкая была затея.

– Мы все равно уже здесь, правда? – Ухмыляясь, Фил наклонился ко мне и слегка подтолкнул плечом. – Может, нам стоит просто развлечься? Я уверен, Ди скоро успокоится.

Я задумчиво смотрела на огонь. Жар согревал мое лицо, и после похода через мрачный лес это доставляло удовольствие. У меня едва не сорвалось с языка, что Фил своими вечными отговорками все только усугубляет. С другой стороны, я знала: врал он не ради того, чтобы обвести Ди вокруг пальца, а желая подстраховать меня. Я не могла на него по-настоящему сердиться.

Он молча сидел рядом, а правая его коленка так и подпрыгивала, словно он изо всех сил пытался обуздать свою неуемную энергию.

Я невольно задалась вопросом: он здесь, потому что это его задание или он действительно видит во мне подругу? Но кое-что важное я должна была ему сказать.

– Насчет твоего отца… Мне искренне жаль.

Филемон как будто окаменел.

– Это не самая веселая тема, красотка.

– Понимаю. – Я со вздохом потерла разгоряченные щеки и взглянула на него. – Просто мне хотелось, чтобы ты это знал.

Боль вспыхнула у него в глазах, но он тут же равнодушно пожал плечами.

– Не думай об этом. Мой отец знал, что такое опасность. Как и все мы.

И Филу, и Кириану уже стукнуло девятнадцать. Значит, ему было примерно два года, когда он потерял отца.

– Ты еще помнишь его?

– На самом деле нет. – Он погрузился в размышления, вглядываясь в огонь. – Раньше бабушка рассказывала мне про него всякие истории. Но постепенно мы стали реже о нем вспоминать.

– А твоя мама?