Проглотив ком в горле, я снова посмотрела на своих родителей.

– Я в порядке, мам.

Отстранившись от нее, я взглянула на папу.

– Вы вернулись.

Казалось, за это время он постарел лет на пять.

– Мы полетели сразу, как только узнали, что произошло.

На его лице отразилась тревога, от которой померкла вся радость встречи.

– А где Виктор?

– Смотрел мультики в одной из гостевых комнат и уснул. – Мама улыбнулась. – Смена часовых поясов дается ему непросто.

– Вы увидитесь, когда он проснется, – заверил меня папа, и мой страх, что родители и впредь будут держать Виктора на расстоянии, исчез.

Я слегка успокоилась.

– Красотка! – В гостиную вошел Филемон и, прежде чем я хоть что-то успела сообразить, сгреб меня в медвежьи объятия.

Когда я высвободилась, он протяжно вздохнул. Я откинулась назад, чтобы получше рассмотреть его. Лицо Фила было непривычно бледным, волосы растрепаны. В уголках рта залегли морщинки; он держался за свой левый бок, видимо, страдая от боли.

А виновата в этом была я. Глаза мои наполнились слезами.

– Прости, Фил. Я не хотела.

Он отмахнулся.

– Знаю.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – нерешительно спросила я. Но ответить он не успел – мама легонько отодвинула меня в сторону и положила руку ему на ребра.

Прошло несколько секунд, и Фил с облегчением выдохнул.

– Спасибо, Аллегра.