– Фламины, – произнесла она, – это жрецы отдельных божеств.

– Что-то вроде медиумов, – добавил Филемон. – У них особая связь с богами. Те всегда обращались к ним, чтобы услышать их пророчества и советы.

С ума сойти! Моя новая жизнь казалась мне все более безумной.

– И о чем же таком узнал Юпитер? – c любопытством спросила Ди.

Квинт демонстративно поджал губы. Ему явно не нравилось, что моя подруга, обычная смертная, расспрашивала о тайнах «Секьюритас». Даже мои родители медлили с ответом.

Я в отчаянии вскинула руки.

– Кто-нибудь может нам ответить?

Поколебавшись, папа положил ладони на колени и посмотрел на нас.

– Если в двух словах, то Юпитер провозгласил следующее: он отправляется в Элизий, загробный мир, и пробудет там до тех пор, пока его дети не осознают свои глупые ошибки и не вернутся к их истинному предназначению. Принимая во внимание время действия, под словом «ошибки» он, очевидно, имел в виду переход от многобожия к христианству.

Я удивленно вскинула брови.

– Это шутка?

– Вовсе нет, – резко возразил Квинт. – Подлинность этих документов доказана. На одном из пергаментов написано, что храмы прежних богов должны уступить новым местам поклонения. Люди перестали воздавать должное Ди Консентес, совету из двенадцати богов. Они последовали за новым Мессией, Иисусом из Назарета, и за писаниями его учеников.

Я в изумлении посмотрела на Квинта.

– Получается, Юпитер до сих пор наказывает своих детей? А сам тем временем дуется на них, отсиживаясь среди душ блаженных, и ждет, что человечество вернется к прежним верованиям?

– Ага, – сказал Фил, и я расхохоталась.

– Что тут смешного? – возмущенно произнес Квинт. Остальные, кажется, тоже не понимали.

Все, кроме Кириана. Уголок его рта дрогнул в улыбке, но вслух он ничего не произнес.

В конце концов, Далила просветила моих озадаченных стражей.