Они были полярными противоположностями, и я не мог дождаться, когда они сольются воедино. Арья со мной боролась, существо подо мной вспыхивало огнем. Я рычал, и она рычала в ответ. Предполагалось, что все пройдет легко: лишить девственности ведьмочку, натрахаться по самое не могу и покончить с ней навсегда. Ни хера не вышло. Она смотрит на меня, и все идет наперекосяк. Эти красивые, выразительные глаза разрывают меня на части, и огонь в них разжигает мой пыл, а такого за последнюю тысячу лет не удавалось ни одной женщине, даже в мечтах. Уже это само по себе меня бесит.

Она оживает на моем члене, пылая огнем, танцующим в такт ее удовольствию. Арья – зверь в постели, она раскрывалась для меня и требовала, чтобы я трахал ее сильнее, быстрее – и будь я проклят, если не подчинялся. Ведь насколько, мать его, простая задача: трахнуть ее и вышвырнуть вон. А вместо этого она потрясла мой мир и перевернула все вверх дном. Она заурчала, и я растаял, безудержно нуждаясь откликнуться на ее зов.

Никто, блядь, никогда для меня не урчал – только Арья. Черт меня дери, если я не мечтаю слышать это урчание каждый раз, как вхожу в спальню. Хотя бы для того, чтобы вспомнить, что она не моя и не может ею стать. Натрахаться с Арьей по самое не могу? Нереально. И все же такой вызов был мне по душе.

Но вместо этого я стал наркоманом, а она – моим наркотиком. Ее глаза открывали больше, чем просто душу, и я хотел исследовать работу ее разума. Арья великолепна и прекрасна, редкое для женщин сочетание, в нем хочется затеряться.

Я наблюдал, как она перемещалась по моей библиотеке, исследуя вещи, которые любое другое существо бы пропустило – но не Арья. Она прикасалась к каждой частичке, в которую я влюблен, как будто чувствовала – это часть моей души, открытая и доступная для ее пальцев.

И теперь дело не только в том, чтобы ее трахать. Все перешло на более высокий, или глубокий уровень. Я хотел разобрать ее на части и посмотреть, как работает ее разум. Я хотел показать ей свое королевство, просто чтобы увидеть, как ее красивые глаза загораются восхищением точно так же, как это было, когда она впервые на мне кончила.

Ее тело неудержимо дрожало, когда я входил в нее все глубже, пока не заполнил до предела. Ее голова откидывалась назад, и ее крики пробудили во мне нечто такое, о чем я даже не подозревал. Это одновременно бесило и возбуждало. Как ее мышцы смыкались вокруг меня, вбирая, как она выстанывала мое имя, будто я божество, которому она поклонялась, и будь я нахер проклят, если не жаждал большего.