– Вымыть, но дырку не трогать. Она девственница и должна быть доставлена королю минотавров таковой. Льдисто-голубое платье придаст ей блеска и соблазнит его своей красотой, дополнительно уделить внимания тем частям, которыми, как мы хотим, он восхищался больше всего. Никакой косметики, только тонкий слой блеска для пухлых губ, чтобы он видел, какой у нее приветливый ротик. Она должна быть идеальной. Волосы распустить, грудь приподнять, у нее почти не за что ухватиться. Проследить, чтобы ей дали наркотик, но не обезболивающее. Я хочу, чтобы она чувствовала все, что он с ней делает.

– Да, принцесса Амара, – откликнулся один страж, подталкивая меня вперед.

Все камеры были заполнены женщинами в разных состояниях разложения или деградации. Ирина не издала ни звука всю ночь, и когда я заглянула в ее камеру, что-то выскользнуло у нее изо рта. Я отвела взгляд, даже не прикасаясь к ней, я знала, что она мертва.

Не доходя до лестницы, мы свернули в большой зал, где звери набивали животы посеревшим мясом, капая с подбородков жиром и роняя ошметки – гротескные, жуткие существа, охотно пожиравшие плоть жертв. Крупный охранник втолкнул меня в комнату и передал распоряжения женщинам, в глазах которых читались пустота и покорность.

Меня вымыли ледяной водой, и я стояла, дрожа от холода, перед пожилой женщиной, пристально меня разглядывающей. Другая, стоя сзади, расчесывала мне волосы до тех пор, пока не осталась довольна их блеском и гладкостью. А потом добавила немного масла. На меня надели короткое тонкое платье, а потом насыпали столько блесток, что я стала походить на куклу Барби в образе Снежной королевы. Мне накрасили тушью ресницы, губы покрыли тонким слоем золотистого блеска. Что-то кольнуло меня в руку, словно жало. Я подпрыгнула, увидев иглу, вонзившуюся мне в бицепс.

– Надень, – приказала женщина, протягивая серебристые похожие на балетки туфельки.

Я наклонилась обуться, чувствуя голым задом сквозняк. Выпрямившись, я мельком глянула на охранников. Они все это время пялились, у одного по подбородку стекала слюна.

Меня провели длинным извилистым залом, заполненным отрубленными головами за стеклом. Некоторые высохли и мумифицировались, другие были свежими. На всех лицах застыло выражение безграничного ужаса.

Амара, стоя в конце зала трофеев, подняла руку, и я непонимающе на нее уставилась. Сестра улыбнулась и покачала головой.

– Ты никогда не замечала, как я стала несчастна после того, как узнала, что ты со мной сотворила. Эгоистичные, самовлюбленные люди часто не видят, что делают с другими, даже с самыми близкими. Мои источники говорят, что тебя чуть не обвинили в смерти Джаспера, но ты каким-то образом избежала обвинений. Очень мне на руку, иначе я бы лишилась удовольствия.