Фаолин выпрямился и протянул мой кристалл лаэвика.

– Больше при ней ничего нет.

Его отец забрал кристалл.

– В лаэвике нет ничего особенного.

– Ты что-то упустил, – обвинил Фаолина Бошан. – Сними с нее одежду.

– Нет! – я запахнула полы пальто, а Фаолин покровительственно загородил меня собой.

Корриган бросил на Бошана сердитый взгляд.

– Ее отведут в Неблагой двор, где женщина-стражник сможет провести обыск без посторонних глаз.

– И ты ожидаешь, что я доверю вам проводить это расследование? – усмехнулся Бошан.

– Не смей подвергать сомнению мою честность. – Корриган словно увеличился в размерах, а в его глазах появился опасный блеск. – Можете прислать одну из ваших женщин-стражниц помочь в проведении обыска, а ты – принять участие в расследовании. Но Джесси – неблагая, а значит, под моим покровительством.

Бошан стиснул челюсти.

– Когда ее вина будет доказана, Благой двор потребует правосудия.

– Если она виновна в совершении преступления, король потребует того же. – Корриган посмотрел на Фаолина. – Отведи ее в камеру. Мы с Бошаном присоединимся, когда осмотрим палаты храма.

Фаолин кивнул и крепко взял меня за руку. Он молча повел меня по туннелю, по которому я сюда пришла. В нижнем зале он прислонил руку к стене, и открылся портал.

Мы вошли в него и оказались в небольшой комнате, которую я никогда раньше не видела. Мебели в ней не было, только узкий сводчатый проход, ведущий в коридор. Мы прошли по нескольким похожим коридорам и вышли к винтовой лестнице.

Я содрогнулась, когда мы начали спускаться. Этаж с камерами был глубоко под землей, и с каждым шагом мое воображение атаковали образы подземелий и пыточных камер. Оттого, что всю дорогу Фаолин молчал, лучше не становилось, и мне оставалось гадать, какие ужасы ждали меня впереди.

Мы спустились в самый низ, и у меня подскочил пульс, когда он повел меня по другому коридору, больше похожему на туннель. Фаолин остановился перед массивной деревянной дверью, и, когда открыл ее, я увидела продолговатую комнату с грубо высеченным столом, двумя стульями и тремя дверьми вдоль внутренней стены. В каждой двери было маленькое окошко на уровне глаз, а над ним фиолетовый кристалл.

Фаолин прижал ладони посередине первой двери, и она открылась внутрь. Камера представляла собой не что иное, как высеченное из камня помещение с нишей для сна, в которой валялся набитый соломой лежак. Подумав о том, что останусь одна в холодной, пустой камере, я стала вырываться из рук Фаолина, как только он шагнул следом. Мне было не тягаться с ним силой, и он втащил меня в камеру.