По моему телу пробежал холодок, когда Корриган прошел через комнату и скрылся из виду. Но не успела я вообразить, какие орудия для пыток он приготовил, как в камеру вошел Фаолин и, взяв меня за руку, подвел к одному из стульев во внешней комнате. Мрачное выражение его лица совсем не помогало ослабить страх, сковавший все мое нутро.

Корриган присоединился к нам, держа в руках что-то, похожее на средневековые кандалы из темного металла. В манжеты, соединенные толстой цепью, были вставлены белые камни размером с горошину. Он со зловещим стуком положил их на стол.

– Знаешь, что это? – спросил он, садясь напротив меня.

Я помотала головой, боясь, что мой голос прозвучит как писк.

– Это даннакин. Металл был выкован в пламени драккана, а это, – он указал на белые камни, – кусочки кости драккана. Они застегиваются на запястьях, как наручники, и заставляют носящего их искренне отвечать на любой заданный вопрос.

Я прокашлялась.

– И как они это делают?

Бошан подошел ближе, приподняв уголок рта.

– Если солжешь или откажешься отвечать на вопрос, даннакин пронзит твое тело пламенем драккана. Чем дольше ты противишься, тем хуже становится. Он не оставляет физических повреждений, но боль причиняет мучительную. Я видел, как бывалые воины кричали и плакали, когда были закованы в него. Некоторые из них даже обделались.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Это варварство.

Корриган кивнул.

– Так и есть. Мы уже много лет не использовали даннакин.

– Но собираетесь использовать его на мне? – спросила я еле слышно.

– Зависит от тебя. – Он положил приспособление на стол. – Я дам тебе тот же выбор, что и всем, кто оказывался здесь до тебя. Скажи правду добровольно, или мы наденем даннакин.

Я видела по его глазам: он не хотел применять ко мне это устройство. Но применит. Я не смогла унять дрожь, пробежавшую по телу, потому что мне было никак этого не избежать.

– Я бы очень хотела рассказать вам, но я не могу.

Я даже не осознавала, что Фаолин положил руку мне на плечо, пока он не сжал пальцы.

– Отец, не делай этого.

– Это единственный способ. Можешь уйти, если не хочешь это видеть.