Я ответила слабой улыбкой.

– Аэдна умеет быть убедительной.

– А еще богиня мудра. Она увидела в тебе силу, которую не увидел я, и за это я прошу прощения. Я сожалею, что сказал, будто ты слаба, потому что не рождена фейри или особой королевских кровей. Ты одна из самых сильных людей, которых я встречал, Джесси, и я не могу представить лучшей спутницы для своего сына.

Я сглотнула ком, вставший в горле. Мне очень хотелось услышать от него эти слова, но быть не может, чтобы он говорил всерьез. Это были слова благодарности, и он передумает, когда все успокоится.

– Камень богини сделал меня сильной, – сказала я, и мой голос дрогнул. – Больше во мне нет ничего особенного.

Король встал и подошел ко мне. А потом поверг в шок тем, что опустился передо мной на одно колено и взял в руки мою холодную ладонь.

– Аэдна благословила тебя, потому что ты особенная, и тем самым она благословила всех нас.

Я моргнула, и слезы, которые сдерживала, потекли по лицу. Я слишком устала, чтобы беспокоиться, если мои слезы показали ему, что все же я не такая сильная.

Дверь резко распахнулась. Я едва уловила этот звук, как вдруг король встал, и на его месте оказался Лукас.

– Джесси, – хрипло проговорил он и обхватил мое лицо ладонями, его темные глаза были полны эмоций. Его сильные руки заключили меня в объятия, и я почувствовала, как по ним прошла дрожь. – Я думал, что потерял тебя.

В течение этой адской недели я думала обо всем, что сказала бы Лукасу, если бы мне довелось провести с ним еще хоть минуту. И вдруг я утонула в водовороте эмоций и смогла лишь уткнуться лицом ему в грудь и прижаться как можно крепче, пока мое тело сотрясалось от громких, судорожных рыданий.

Я слышала голоса, но они звучали будто вдалеке. Среди них раздавались голоса короля, и Морель, и еще одной незнакомой мне женщины. Они говорили обо мне, но мой разум не мог разобрать слова. Он хотел отключиться, чтобы я не чувствовала вообще ничего.

Лукас поднял меня и прижал к себе. Я прильнула к нему, и он понес меня на руках. Мне было все равно, куда мы шли, лишь бы он не отпускал меня. Только он один удерживал меня, не позволяя рассыпаться на миллион частей.

Лукас положил меня на свою кровать и лег на бок лицом ко мне. Он не выпускал меня из объятий, а я уткнулась макушкой ему в подбородок и плакала, пока слезы не иссякли. В какой-то момент я почувствовала, как теплое тело Кайи прижалось к моей спине, и впервые за многие дни ощутила себя в безопасности.

Я не знаю, сколько часов мы так пролежали. В конце концов я пошевелилась и первым делом уловила исходящий от меня запах. Он был настолько ужасен, что я не представляла, как Лукас мог ее терпеть. Я отодвинулась от него, насколько мне позволила Кайя, и он приподнялся на руке, чтобы посмотреть на меня. Мои глаза так опухли и зудели, что я с трудом могла рассмотреть черты его лица в полутемной комнате.