Только рыдать. Но есть подозрения, что неизвестного ты этим не разжалобишь.

Лезвие скользнуло выше, пропутешествовало по горлу Альдена — дипломат даже дышать боялся, так близко от сонной артерии был этот клинок. Так плотно...

— Поговорим? — прошипела темнота?

Дипломат согласно замычал.

Да, поговорим, конечно! Вы только кляп выньте, а уж я всю улицу соберу...

Темнота приблизилась еще сильнее.

— Нет, малыш, ты меня не понял...

Горацио смотрел на своего мучителя широко раскрытыми глазами, но...

Что^Можно увидеть?

Плащ, широкий, окутывающий негодяя, словно облако. Капюшон.

Глубокий и надежно закрывающий лицо. Попытка вглядеться тоже ничего не дала, под капюшоном было черным-черно.

Кинжал скользнул, прочертил кровавую линию как раз надо лбом, по линии волос.

— Как-то раз, одна милая дама рассказала мне про интересный обычай. Согласись — убивать человека — это грязно.

Альден замычал.

Да, грязно! Отвратительно!

И вообще — не надо его убивать! Пожалуйста!!!

Дипломат был храбрым человеком, но в такой ситуации сломается любой, гораздо более сильный духом.

А незнакомец еще не закончил ломку.

— Поэтому лучше не убивать человека. Можно сделать так, что он будет мечтать о смерти. Можно так изуродовать человека, что от него будут шарахаться с воплем ужаса даже самые стойкие... если конечно, таковые окажутся в доме призрения для безумцев.

Горацио задрожал всем телом. Вот уж куда ему совершенно не хотелось! А незнакомец продолжал академическим, сухим и скучным даже тоном.