# * *

Копать пришлось вместе. Энтони выбрасывал землю из ямы, Лиля, пользуясь доской, отгребала ее.

Хотелось плакать, но женщина сдерживалась.

Нельзя. Здесь и сейчас нельзя показывать свою слабость — ей тут же воспользуется Лофрейн.

Держись, Лилиан.

Когда яма стала достаточно глубокой, Лиля кивнула Лофрейну — мол, надо опустить тело. Барон кивнул, но вместо того, чтобы послушаться, принялся обшаривать карманы Алекса.

Горсть монет, нож, еще один нож...

Ничего интересного. Был человек — и не было человека. Плащ Энтони тоже постелить не разрешил — сказал, самим пригодится. Лиля спорить не стала.

Мертвым все равно, живым теплая одежда нужнее.

Лиля помогла насыпать холмик, подождала, пока Лофрейн уйдет — и рассекретилась по полной. Отломила две веточки, связала крестом, воткнула в холмик. Перекрестила его.

Здесь верят в Альдоная, не в Христа. Здесь свои ритуалы и правила.

Но...

— Отче наш, иже еси...

Другой молитвы Лиля не знала. Но отдать долг ей захотелось именно таким образом.

Покойся с миром, Алекс. Мы даже поговорить толком не успели, а ты меня спас. Ты помог мне бежать с корабля, и не твоя вина, что за нами увязался Лофрейн. Так получилось.

Так. Получилось.

Так сложили наши судьбы Боги, и нам их не поменять. Не на этой развилке.

По лицу таки покатились слезинки, которые Лиля упрямо не вытирала. Руки грязные, только начни — такой кошмар на лице будет... лучше уж потом спуститься к морю да умыться...

Вот она успокоится...

А слезы текли и текли...