— Это не то: чем кажется, — отозвался Мираш, вот только смотрел не на брата, а поверх моего плеча.

Я отпрянула от синеглазки и обернулась. Мне вдруг вспомнились все ощущения в вечер первых союзов, когда муж распознал под мороком меня. «Вот же… грабли!» — нервно сглотнула я под прожигающим взглядом, жалящим тысячей ревностных игл. Эмре молча поднялся с пола и быстрым шагом вышел из пещеры, а я так и осталась стоять, теряясь в ситуации.

— Даже боюсь спрашивать: что между вами произошло, раз ты не считаешь нужным извиняться перед супругом за «обжимания» с посторонним мужчиной… — поймала я задумчивый взгляд Омера.

— Все сложно… — отозвалась я, все еще раздумывая: а не повторяю ли и я прошлую ошибку, когда гордость мне не позволила попытаться оправдаться?

— Серьезно? И совесть тебя не сгрызет: еще утром он тебе жизнь спас, а теперь даже объяснений не заслуживает? — отвернулся побратим и принялся скатывать спальник.

Упрек подействовал, а собственные сомнения подхлестнули. Подхватив с пола перевязь клинков и быстро вооружившись, я пристегнула к ремню зачарованный саквояж и поспешила на выход. Едва я сделала шаг из темного туннеля чертогов, как меня ослепил яркий свет, а пронизывающий до костей ветер и вовсе побуждал вернуться. Я и шага не успела сделать, как меня подхватил ледяной ветер и через мгновение я оказалась на краю скалистого обрыва.

— Омер! — пискнула я, теряя равновесие.

Моя и без того хрупкая фигурка заметно похудела за то время: пока я спала, и если бы ее сейчас не обвили мужские руки, то летать бы я научилась и без транспорта.

— Держу, — оттащил меня от края Эмре.

Зеленоглазка молча перехватил меня за талию и повел по тропинке. Спустившись на метров пять ниже по склону, мы занырнули в какую-то расщелину и вновь вышли к местности. С этой стороны было легче передвигаться: и выступов больше, и обрыв более пологий. Пейзаж Черных скал был воистину великолепен, и лишь мрачная мордашка мужа не давала насладиться видом.

— Я оказалась в его руках, чтобы не садиться на холодный пол! — выпалила я, пока не раздумала оправдываться.

— То есть: мои руки тебя уже не согревают?

— Все спали. Нам нужно было своей беседой перебудить всю группу?

— Мы сейчас с тобой беседуем, так почему меня не обнимаешь?

— Сознавайся: ты псих? Ты серьезно сейчас не можешь проигнорировать свои ревности, когда стоит вопрос о выживании и здоровье?

Супруг сжал губы в линию, и по-моему, скрипнул зубами:

— А сколько еще я могу игнорировать?! Мираш называет тебя своим сердцем и тискает, Дин не знает какой темой завлечь и с какой стороны яйца подкатить… И это я сейчас даже думать не хочу на тему Амира и как мириться с его существованием?!