— О…Ты хочешь быть первым? — На данный момент она стояла за спиной странной на вид парочки на расстоянии четырёх метров. Семнадцать самых живучих людей на земле, так как они прошли её личный курс выживания, стояли по стойке смирно и могли лишь посочувствовать новеньким. Голос девушки был полон чистого любопытства и тихого гнева, что закипал внутри.

Два кандидата на заплыв через ближайшее озеро туда и обратно разика этак три без передышки и с полным погружением под воду. Весь ее вид говорил: «Как же всё-таки приятно быть главной». Она посмотрела на двоих оставшихся. Один затягивал сигарету, словно это был последний кислород на планете, а вот второй лишь спокойно стоял в стороне и смотрел в небо.

Недолго думая, достала своё коронное оружие — хлыст и с громким треском прошлась им по земле. «Плавцы» дружно вздрогнули и после тихого, но внушительного приказа «встать в строй» ринулись на свои места. Куривший солдат посмотрел на меня с упрёком. Он выглядел старше на фоне своих товарищей. «Бойцы за ее неприступную крепость» выглядели как нашкодившие дети: с глупыми ухмылками, кошачьими глазами и с совершенно одинаковыми лицами. Близнецы имели короткие ёжики на голове пепельного цвета. (Да-да, это были наши пепельные!)

Пока Мэлани мысленно просила богиню не присылать ей буйных детишек, поняла, что не досчиталась в строю ещё одного, что так и не соизволил занять своё место. Поравнявшись с ним, она решила полюбопытствовать:

— Тебе слух отшибло в бою или в детстве часто роняли? А может у тебя в ушах побрякушки какие?

А в ответ тишина.

— Он немой, — несмело ответили из строя.

— Надеюсь не глухой! — продолжала она разглядывать наглеца, который упорно на меня не смотрел, а пялился на синее небо, которое будет видеть каждый божий день своей никчёмной жизни и, умирая на поле сражения под этими небесами. Скоро он поймёт, что сколько бы он не направлял свой взор вверх, туда он никогда не попадёт. Жизнь у них такая. Кровь, пот и ещё раз кровь. За Жакона Дарующего, за империю.

— Мечтать можно, но осторожно, — сказала она парню, и он, наконец, соизволил повернуться.

Зелень его глаз не передавала ничего. Зеркало. Его глаза как простое зеркало, в котором видишь лишь своё отражение, но не задеваешь глубину души. Внешне он был неплохо сложен, но слово «неплохо» не приемлемо под её руководством. Широкие плечи, на которых он сможет дотащить раненых. Руки покрыты ссадинами и мозолями, говоря о роде его деятельности. Он занимался физическим трудом и упорно работал. Тёмная копна коротко стриженных волос, а ведь этот цвет как нельзя лучше подходил её бойцам — не будет выделяться среди ночной мглы. Накаченные ноги, позволяли ей быть уверенной, что он может пробежать не один километр без передыха. Пожалуй, она выглядела довольной таким экземпляром.