— Что ты сделала?! Почему ты не слушаешь моего приказа?

Я и сама не понимала. Откуда мне было знать?! Я ведь, действительно ничего не делала! Если только…Мой взгляд опустился на амулет, что болтался у меня на шеи, и взглянув в морду чудовища, чьи глаза совсем исчезли, оставив две бездонные впадины, не скрывая злорадства открыла правду:

— Я не блондинка!

Побег

Побег

Перед смертью не надышишься. Кто сказал эту фразу? Смысл ее прост и понятен, но я прочувствовала эти слова, только идя ко дну. Солнце пробивалось через толщу воды и тянуло ко мне свои лучи. Наверное, оно хотело меня спасти. Глупое солнце. Но такое красивое. И море! Я никогда до этого дня не была у моря. И оно покорило меня, утянуло в свои пучины.

Как величествен мир под водой. Он так легко и мягко принимает мое тело и укачивает, приглашая спустить ниже, еще ниже. И вот уже вода окрасилась не в нежно голубой и лазурный, а в темные тона, раскрывая свои глубокие объятья.

Глаза уже не в силах были выносить этой красоты, и я уже было хотела закрыть их и отдаться морской пучине, но вот что-то показалось надо мной. Что-то приближалось ко мне, резкими движениями. Темное пятно начинало прояснять, и я узнала в существе неукротимого зверя. Моего зверя! Мой верный защитник Зиро! Что же случилось? Ах, да! Помню…

— Твоя кровь не пропадет зря. Поверь, я найду ей достойное применение, — та самая пульсировала у меня в висках и пачкала руки, которые я прижимала к животу, стараясь прикрыть рану, которую мне нанесли, как только сорвали мой маскирующий амулет. Боль была, но она странным образом распространялась по всему телу и казалась…поверхностной. Я не кричала и не корчилась в агонии. Только медленно сползала по стене и делала глубокие вдохи ртом, словно хотела надуться, как шарик, и стать легче, избавиться от внезапно навалившейся тяжести.

"Язык мой — враг мой» — отрешенно подумала я, следя за тем, как Борум опускает окровавленный кинжал в котел. Шар света над самым потолком стал то медленно угасать, то вновь разгораться, как будто этот свет у него вытягивали силой. А когда окаменелый зачерпнул из котла полученное «зелье» и, прошептав пару отрывистых фраз на шипящем языке, щедро плеснул на зеркало, то шар и вовсе заискрился, словно не выдержав напряжения, а зеркало-портал издало жуткий загробный стон и задымилось. То, что стало вылезать из зеркальной бездны, заставило меня содрогнуться.

— Кия! — оглушил меня такой родной голос, и мои глаза увлажнились, а губы от воскресшей так внезапно надежды дрогнули, то ли желая растянуться в улыбку, то ли превратиться в гримасу от ужаса пережитого. Голос приближался, дверь стремительно леденела и трескалась. Вот он! Осталось совсем немного, и я буду с ним!