Серж вздрогнул и обернулся в поисках источника голоса.

- Катрин… - шепнул он, будто не веря себе.

Она вышла из тени и подошла к нему ближе.

- Ваша канцона прекрасна, но ужасно грустна, - улыбнулась уставшей улыбкой. – Мне жаль, что так все вышло.

- А вы ведь когда-то любили мои грустные канцоны, - тихо ответил Серж.

- Я и сейчас их люблю. Но я знаю, что вам больно, потому что мне тоже больно.

- Вы… замерзнете здесь…

Не выдержал. Бросил дульцимер на землю. Рывком притянул ее к себе и ладонями обхватил лицо. Такое прекрасное, такое любимое лицо, заменившее ему целый свет.

- А вам больно, Катрин? В самом деле, больно? Вы не придумали себе эту боль?

Она слабо дернулась в его руках. Показалось… ей все показалось. И весь разговор по дороге домой был лишь в ее голове.