- Это жестоко – лишать меня своих канцон на целую зиму. Лучше не пойте их на дворе, чтобы в следующий раз мне не пришлось вновь выходить за вами.

- Прекрасно! Отныне я стану их петь исключительно в нашей спальне! – он, смеясь, глядел на ее лицо, на нежные губы, на ясные глаза, на высокий лоб, на рыжую прядку, торчавшую из-под капюшона. И вдруг смех замер на его губах. Лицо сделалось серьезным и мрачным.

- Прости меня, - проговорил он, с трудом выбирая слова. – Прости… твои волосы… Я никогда этого не забуду…

- Это слишком малая цена за вашу жизнь. Но я была бы рада, если бы мне больше никогда не пришлось ее платить.

- Клянусь! Никаких походов! – торжественно объявил маркиз. – Пожалуй, если нам еще когда-нибудь столь нелепым образом придется доказывать друг другу свою любовь, местом сражения я выберу опять же – нашу спальню.

25 декабря 2015 года, Париж 

Все еще пытаясь понять, как же так вышло, что в Трезмоне прошел целый год, в то время как в образцовом Париже лишь месяц, Поль Бабенберг обнаружил себя в квартире Лиз, с ее медведем в руках. И облегченно вздохнул. За время, проведенное в 1186 году он решил, что в 2015 ему нравится больше. И ничуть не расстроится, если больше никогда не увидит Трезмон со всеми его обитателями. Точняк! Ну, если только не считать Скриба. Хотя последний, кажется, на него сильно обижен. Но кто ж мог знать, что герцогиня выбрала маркиза! Король-то получше будет. И это ее сын – маленький дьяволенок, который лишил их с Лиз сна и покоя на целых три дня!

«Точно ведьма. Права Барбара. Эх, жаль полудурка», - подумал Поль и почесал затылок.

- Черт! – взвизгнула Лиз. – Ты хоть бы предупредил! Меня эти скачки во времени пугают!

Она осмотрелась по сторонам.