Она потянула меня за руку, и я сдался, пошел за ней обратно под дерево и опустился рядом с ней, мокрый и счастливый, как никогда за многие годы.

Она погрузила ложку в ярко-красное мороженое и я протянул руку, чтобы взять его. Она убрала ее из моей руки, ее глаза сверкали весельем, когда она забралась ко мне на колени и поднесла ложку к моим губам.

На этот раз я не колебался, я открыл рот для нее со жгучим жаром в груди. Когда мороженое скользнуло на мой язык, я перенесся в детство, где возникли тысяча хороших воспоминаний. Я забыл о том, что все еще способен чувствовать. Но они все еще жили во мне, все еще сияли так же ярко, как и тогда, когда я их создавал. Все те дни, проведенные в парках с мамой и папой, или играя в лесу. Я с удивлением обнаружил, что мне стало легче от осознания того, что этот мальчик все еще привязан ко мне. Потому что, возможно, это означало, что я не совсем потерян. И все из-за Элис.

Черт возьми, чертова Найтшейд была права.

Я открыл глаза, когда Элис поднесла еще одну ложку к моим губам, и я обхватил ее за талию, прижимаясь к ней, пока она кормила меня. Я так сильно хотел поцеловать ее, что мне стало больно терпеть и я проклял эту гребаную сделку, которую заключил с Инферно. Каким же дураком я был, что решился поклясться? Но, по крайней мере, это означало, что он тоже не получит ее.

Хотя я мог сделать кое-что в рамках правил, чего она никогда от меня не ожидала и мне было даже любопытно, как она отреагирует.

К черту.

Я поймал ее подбородок, отвернул ее голову от себя и провел ледяным холодным языком по ее щеке.

— Райдер! — засмеялась она, и я усмехнулся, позволяя ей увидеть, как я счастлив.

В ее глазах мелькнула идея и она обмакнула палец в мороженое, проведя линию по моей шее.

— Я голодна, — промурлыкала она, и у меня пересохло во рту, вожделение горело во мне, когда я обнажил перед ней свое горло.

— Тогда попробуй это, детка.

Она наклонила голову, слизывая следы мороженого с моего горла, отчего мой член мгновенно затвердел для нее. Она переместилась на моих коленьях, вызвав у меня низкий стон, а затем впилась своими клыками в мое горло. Я прижал ее к себе, резко вдыхая, пока она безжалостно пила из меня. Это была идеальная точка между блаженством и болью, и я ловил кайф, желая взять ее.

Наконец она отстранилась и в ее взгляде вспыхнуло желание, когда она расстегнула дождевик и отбросила его в сторону, за ним последовал свитер, обнажив темно-фиолетовый бюстгальтер пуш-ап, который заставил меня застонать от желания.