Я понял, что перестал вести машину, фургон стоял на холостом ходу, пока я отключался от ярких воспоминаний.

Элис придвинулась ближе, но сдержала свое слово и не выказывала мне жалости.

— Брат моего отца, Феликс, занял его место, пока моя мать разрывалась от горя, а я ждал появления своего Ордена. Но мне надоело ждать в стороне, и я попросил Феликса о помощи. Он принял меня, решил стать моим наставником и пока мама почти не обращала внимания на мир, я подвергал свою жизнь риску, присоединяясь к Феликсу в его забегах.

— Без магии? — Элис вздрогнула, а я кивнул.

— Я хотел быть на передовой. Я хотел знать в лицо каждого члена Лунного Братства. Я был так полон ярости и ненависти, что не задумывался, насколько это опасно, — я пожал плечами.

— Данте, — вздохнула Элис, в ее голосе прозвучала нотка страха.

Я продолжил, прежде чем она успела меня остановить: — Феликс научил меня быть безжалостным, беспощадным. Это был единственный способ победить врага. Мы должны быть более страшными, чем они, мы должны пролить больше крови и вселить страх в их сердца. Я верил в это тогда так сильно, что это поглотило меня. Так я справлялся с горем от потери отца. Я видел, как Феликс убил сотню фейри и знал, что должен пойти по его стопам, если хочу отомстить за отца. Я должен был быть готов убивать, несмотря на то, что, когда я это делал, это могло унести с собой часть моей души.

Рука Элис обвилась вокруг моей, но я знал, что это не сочувствие. Это было понимание. Но как она могла понять это, я не знал. Но, похоже, она понимала.

— Через несколько месяцев после смерти моего отца Феликс вызвал меня к себе домой. Он отвел меня в конюшню на своей земле, но лошади были выведены на пастбище. Вместо них сидели четырнадцать мужчин и женщин, их руки были скованы толстыми глыбами льда, а тела обмотаны цепями, — я все еще мог видеть все их лица так же ясно, словно они стояли передо мной на коленях. Страх, растерянность, ненависть, стойкость. — Феликс вложил в мою руку костяной кинжал. Это была темная магия, лезвие все еще было пронизано Элементом фейри, который владел им, и мой дядя прошептал мне на ухо: Эта кость принадлежала твоему отцу, его огонь все еще живет в ней. Используй ее, чтобы уничтожить тех, кто уничтожил его.

Я содрогнулся, это воспоминание вцепилось в мою душу и разорвало ее в клочья. — Феликс рассказал мне, кто они. Они были из Братства, они помогли отцу Райдера убить моего. Они были ответственны, — моя грудь сжалась, я не смотрел на Элис, когда произнес свои следующие слова. — Я убил их. И мне это нравилось. Я наслаждался ощущением того, что их жизнь оборвалась от моей руки, потому что это служило мне справедливостью, — я тяжело вздохнул, понимая, что должен закончить эту историю, раз уж я зашел так далеко. Элис будет смотреть на меня по-другому теперь, когда узнает, что я убийца. Может быть, она знала это и раньше, но никогда не позволяла себе в это поверить.