Папа посмотрел на меня так, будто я проткнул его первенца ржавой вилкой, затем вздохнул и ушел в столовую. Мама задержалась в коридоре, глядя на Элис, словно ожидая, что она признает, что все это была большая шутка. Я уловил, как папа бормочет себе под нос в другой комнате. — Лев-перевертыш с травоядной подружкой? Это безумие.

— Это правда, — сказала Элис маме с невинной улыбкой. — Только кровь фейри или овощи для меня.

Губы мамы беззвучно шевельнулись, затем она быстро кивнула, ее глаза наполнились светом. — Не волнуйся. Мари еще не добавила в блюдо бульон. Отец Леона проследит, чтобы она приготовила для тебя порцию без мяса.

— Спасибо, — сказала Элис, не выглядя обеспокоенной тем, что мои родители явно переживают по этому поводу. Мне тоже было все равно. Она была такой, какой была. И мне все это нравилось.

Мы последовали за мамой в столовую и она наклонила голову к уху отца. Он зарычал, поднялся на ноги с места и исчез в направлении кухни.

Элис рассматривала картины на стенах, изображающие всех Найтов, которые были до нас. У всех мужчин были наши фирменные длинные гривы и каждый из них был окружен тремя прекрасными женами. Три — оптимальное число, всегда говорил мой отец.

В комнату вошла Мари с темными локонами и мягкими чертами лица.

— Привет, мама, — сказал я ей, и она засияла, когда отец направился на кухню.

Элис бросила на меня растерянный взгляд, когда я двинулся обнять ее, а Мари завизжала от восторга, обнимая меня в ответ. Сафира была моей родной матерью и одной из самых известных воровок в Алестрии, но поскольку меня воспитывали Мари и Латиша, я испытывал одинаково сильные чувства ко всем им. Латиша появилась из кухни секундой позже, ища меня. Ее волосы были коротко подстрижены, а смуглая кожа шеи подчеркивалась золотым колье поверх облегающего платья.

— Мой детеныш! — она тоже обняла меня, и вскоре, я оказался зажатым между всеми тремя моими матерями, которые расчесывали мои волосы и ворковали надо мной, их голоса наполняли мои уши.

— Он такой сильный.

— Такой красивый.

— Посмотри на эти мускулы, ты видела, Латиша?

— Да, однажды он будет таким же большим, как его отец.

— И таким же сильным!

Элис стояла в стороне, глядя между нами с озадаченным выражением лица. Мари и Латиша обрушились на нее секундой позже, осыпая ее комплиментами и гладя по волосам. Она принимала все это на ура и клянусь, я влюбился в нее еще сильнее.

Папа вернулся, чтобы сесть во главе стола и тяжело прочистил горло. — Ну что, поедим?

— Конечно, любовь моя, — Мари прильнула к нему, чтобы поцеловать в щеку, расправляя при этом складку на его рубашке. Латиша прильнула к нему, поцеловав в другую щеку и уложив его золотистые волосы на плечи. Моя мать опустилась рядом с ним, взяв его за руку. Она не была лучшей кухаркой и отец никогда не ожидал этого от нее. Он даже не использовал свою Харизму на своих женах, они просто были так чертовски влюблены в него, что их натуры Львиц заставляли их ластиться к нему.