Все три наши мамы вскочили и бросились к окну, чтобы посмотреть, а я гордо засиял, украдкой взглянув на выражение лица Роари. Он провел рукой по волосам, ничего не говоря, но наши матери все равно собирались выложить ему все начистоту.
— Боже мой, как красиво! — воскликнула Мари.
— И какой цвет, — ворковала Латиша. — Ты бы назвала его морским или военно-морским?
— Что? Она желтая, — растерянно сказал я, поднимаясь на ноги, в то время как Роари томно потягивался на периферии. Я направилась к окну и мое сердце, черт возьми, оборвалось, когда я понял, на что они все смотрят.
—
— Как ты ее достал? — я набросился на него с рычанием.
— Что достал? — отец поднялся со своего места и подошел к окну, чтобы взглянуть на него, прежде чем потрясено вздохнуть. — Мой мальчик! Это самый гордый момент в моей жизни.
Боль пронзила меня при этих словах, а Роари просто пожал плечами — просто, черт возьми,
— Это было не так уж трудно, — сказал он, даже не задиристо, просто как будто это действительно было не так уж трудно.
— Ты знал, как сильно я хотел эту машину, — я обвиняюще уставился на него.
— Появилась возможность и я ею воспользовался, — спокойно сказал Роари. — Это не было личным выпадом.
— Все, что ты делаешь, является личным выпадом, — огрызнулся я.
— Да ладно, ты же не можешь так думать, — Роари зевнул, проверяя часы, как будто я испортил ему день.
Наши мамы начали убирать со стола, а Латиша вытащила салфетку из воротника папиной рубашки и промокнула ему рот, прежде чем уйти на кухню с остальными.
Я собирался бушевать дальше, когда Элис встала, переместилась на сиденье рядом с Роари и опустилась на него с сексуальной, блядь, улыбкой.
— Как ты ее украл? — спросила она, положив руку на его, и он ухмыльнулся, раздвигая ноги и посмотрел на нее взглядом, который говорил, что он собирается ее трахнуть. Но я сведу его в могилу, прежде чем позволю этому случиться.