— Остановись, — сказала я низким голосом, протягивая руку к бедру Леона.

Он удивленно посмотрел на меня, прежде чем свернуть с дороги под острым углом.

Мы остановились на обочине, Леон заглушил двигатель и на нас мгновенно опустилась темнота. Это не имело значения для меня с моими дарами и мое зрение быстро отрегулировалось, чтобы я могла смотреть на него.

Я отстегнула ремень безопасности и наклонилась вперед, чтобы жадно поцеловать его.

Леон зарычал от возбуждения, когда его руки поймали мою талию и попытались затащить меня к себе на колени.

В яркой спортивной машине было не так уж много места и я раздраженно хмыкнула, тут же ударившись головой о крышу.

Набрав скорость, я выпрыгнула из машины и оказалась около его двери, открыв ее еще до того, как он понял, что я ушла.

Леон вылез наружу, обхватил меня и поднял на ноги так, чтобы я обхватила ногами его талию.

Он подошел к капоту машины и крепко поцеловал меня, усаживая на него.

Впившись в его губы, я застонала, мои пальцы нащупали его ремень и стали возиться с пряжкой, торопясь обладать им.

— Плохой маленький монстр, — промурлыкал Леон мне на ухо. — Не могу поверить, что ты украла гребаную машину Роари.

— Никто не может заставлять моего Лео хмуриться, — вздохнула я, когда он провел дорожку поцелуев по моей шее.

— Черт, если ты скажешь это еще раз, думаю, я тут же кончу, — прорычал Леон.

— Что сказать? — спросила я, когда его руки нашли подол моего свитера и стянули его с меня. Холодный воздух мгновенно проник в мою кожу, но горячая плоть Леона так же быстро прогнала его.

— Ту часть, где ты назвала меня твоим, — сказал он, его рот переместился ниже, чтобы подразнить край моего бюстгальтера.

Я рассмеялась и толкнула его ширинку вниз, просунув руку под его боксеры, освобождая его твердую длину и беря его в руку.

Леон голодно зарычал от моих ласк и по моему позвоночнику пробежали мурашки от осознания того, что я могу так сильно влиять на него.

Он опустился ниже, расстегивая мои джинсы и я потеряла контроль над ним, когда он стянул их с меня.

В небе над нами сместились облака и лунный свет хлынул на нас, заливая нас серебром, когда Леон снова встал на ноги.