Конечно, он не дал мне настоящего ответа.

Я медленно выдохнула и попыталась вытащить свою руку из его руки, но его хватка сжалась, не давая мне вернуть ее.

— Элис… — начал он низким голосом. — Я хочу, чтобы ты знала, что мои причины, по которым я пытался избежать нашей судьбы, никогда не были связаны с тобой…

— Я все еще не верю в судьбу, — вздохнула я, хотя мое сердце забилось чуть сильнее, отрицая эти слова.

— Тогда скажи мне, что я сумасшедший, — сказал он, повернувшись в своем кресле так, чтобы говорить мне на ухо. Расстояние между нами исчезало, стены, которые я воздвигла, разрушались от малейшего движения его рта. — Скажи мне, что я ошибаюсь… что ты этого не чувствуешь.

Я вдохнула его богатый аромат, мой взгляд столкнулся с его взглядом, когда напряжение между нами разлилось. Пространство, разделяющее нас, словно было заполнено статическим электричеством, которое потрескивало между нами. Мне хотелось прижаться ближе, прижаться ртом к его рту и провести руками по каждому сантиметру его плоти. Возможно, Марс был прав, отправив меня в эту тюрьму, потому что я была зависимой. Но Киллблейз не был моим наркотиком. Им были Короли. И как бы я ни старалась сдерживать себя, я продолжала оказываться в таких положениях, как это.

— Габриэль, — медленно произнесла я, то ли предупреждая его держаться подальше, то ли умоляя приблизиться. В этот момент я понятия не имела, что лучше.

— … длительное применение таких препаратов, как Киллблейз и Штопор, как известно, имеет побочные эффекты, такие как ослабление магии, разрушение элементалей и даже анальные утечки, — громко сказал диктор на экране и я закашлялась от смеха, обернувшись, чтобы посмотреть на плохо снятый учебный фильм, как раз когда он перетек в больничную палату.

— Клянусь звездами, почему они делают эти фильмы такими чертовски скучными? — спросила я. — Как будто они хотят, чтобы дети принимали наркотики, чтобы развеять скуку, вызванную их просмотром.

Я перевела взгляд обратно на Габриэля и подняла бровь, увидев, что он улыбается. Улыбается во весь рот, показывая зубы. Разница в его лице была поразительной. Он и раньше был болезненно красив, но сейчас, когда он улыбался во весь рот, он был просто очарователен.

— Знаешь, по-моему, это первый раз, когда я вижу, чтобы ты улыбался, — заметила я.

— Ну, я бы не стал к этому привыкать, — пошутил он, скользя по мне взглядом.

— Почему? — серьезно спросила я. — Разве тебе не нравится веселиться?

— Дело не в этом, — сказал он, снова нахмурившись. — Просто мне приходится много учиться. Исследования, практика… У меня не так много времени на все остальное.