Марион рыдала рядом, спрашивая, где здесь лазарет и почему не идут доктора, а вместо этого за Браем пришли жандармы?! Нет, она не отдаст им своего жениха! Она никому его не отдаст – пусть лучше заберут ее!..

Дальше я уже не слышала, потому что меня оторвали от земли. Сперва я подумала, что это Шоун, но, оказалось, я была на руках у герцога Кавингтона.

Но не стала сопротивляться. Вместо этого вновь закрыла глаза и прижалась к нему посильнее, подумав… Все же так ничего и не успела подумать – вместо этого то ли заснула, то ли потеряла сознание.

Глава 28

Глава 28

…Мы встретились в саду около полудня – герцог Кавингтон поджидал меня на дорожке неподалеку от Поющей Ивы.

Стояла прекрасная погода – без единого облачка на небе, но прохладный ветер с гор принес с собой приятную свежесть. Правда, солнце уже порядком припекало, поэтому перед выходом из дома Илейн настояла на том, чтобы я надела шляпку.

И я сдалась – не нашла в себе силы, чтобы протестовать.

Этих самых сил у меня не хватило и на то, чтобы нарушить запрет тети Прим и отправиться к Делавейрам, хотя я буквально чувствовала, как сильно скучает по мне Гром.

Я не видела его уже целых три дня и тоже скучала по нему не меньше.

Единственное, что меня утешало, – моя жизнь менялась настолько стремительно, что мне стало казаться, будто бы в скором времени я смогу вернуть Грома домой.

И все потому, что после поездки в Ольсен произошло несколько значимых событий, которые были связаны с герцогом Кавингтоном, принимавшим активное участие в нашей с Лиззи судьбе.

Во-первых, этим утром он снова прибыл в «Поющую Иву».

Правда, я с ним не встретилась, потому что проспала все на свете, но Уна мне обо всем рассказала. Не только о причине утреннего визита герцога, но и о том, что Тайлор Бартон пробыл у нас довольно долго еще и вчера вечером.

Но сначала он привез меня домой из Ольсена.

В его карете в Ровердорм отправились также Нэнси с Донахью, тогда как Марион напрочь отказалась покидать Брая, оставшись с ним в лазарете. Поэтому Нэнс попросила Расмуса Селингера за ней приглядывать, а вместе с дядькой оставила для Марион и карету Тейтеров – на всякий случай.

Меня тоже попытались оставить в том самом лазарете.

Прибывшие лекари настаивали на том, что мне нужно лечение и присмотр, но как раз в тот момент я очнулась и принялась так сильно протестовать, что герцог надо мной сжалился. Правда, с одним условием – заявил, что лично отвезет меня домой, после чего станет внимательно следить за моим здоровьем, о котором ему будет сообщать приставленный ко мне лекарь.