– Роган, ты ко мне несправедлив, – расстроенным голосом произнесла я.

Но он не стал слушать мои оправдания – вернее, это были вопросы, которые я собиралась ему задать. Поинтересоваться, какое он имеет право меня в чем-либо упрекать, если я не давала ему ни единого повода надеяться на ответные чувства с моей стороны?

Я всегда относилась к нему как другу и не скрывала своего отношения. Для меня ничего не изменилось и не изменится, поэтому все его упреки ни к чему…

Но Роган так и не дал мне объясниться. Вместо этого взял и бросил меня в толпе. Ушел с гордым видом и присоединился к мужчинам в палатке, в которой уже заседал пьяненький дядя Персиваль, вещая о том, как к нему явился сам король…

Лиззи тоже меня покинула – потому что к нам подошел Томми и, чинно поклонившись, пригласил ее на танец. Они убежали – нисколько не чинно, но, по крайней мере, в нужном направлении.

Туда, откуда уже доносились музыка и громкий смех.

Провожая их взглядом, я заметила Донахью, который вполне решительно подходил к Долли Солвейн. После возвращения из Ольсена с сыном Уны произошли разительные перемены – он не только перестал заикаться, но, кажется, поверил в собственные силы.

Уж и не знаю, что именно он сказал девушке, но Долли вполне одобрительно кивнула, после чего положила руку на предложенный ей локоть, и они отправились в сторону танцевального поля.

Затем я увидела Илейн – она о чем-то разговаривала с Лоуренсом, но тети Азалии рядом с ними не было. Заметила я и темноволосую головку Нэнси, украшенную синим бантом.

Подруга еще утром написала, что в этом году решила обойтись без танцев, поэтому вызвалась быть в числе добровольных организаторов, и теперь там и сям мелькали ее синее платье и яркая лента в волосах.

Тогда-то ко мне подошел Тайлор. Протянул цветок – белую розу без шипов, похоже, срезанную в оранжерее жены мэра, явно к нему благоволившей.

А дальше все было как в сказке…

Мы разговаривали, смеялись и танцевали, и я позабыла о времени, нисколько не обращая внимания на то, что происходило вокруг.

Но внезапно спохватилась, вспомнив о Нэнси.

Решила, что подруга ни в коем случае не должна остаться без танца на этом Летнем Балу – хотя бы одного! – поэтому уговорила Тайлора пригласить ее на очередной контрданс. Он с улыбкой отправился исполнять мою просьбу, а я осталась дожидаться их возле светлого полотняного бока палатки с угощениями.

Но в одиночестве пробыла недолго – потому что ко мне подошла все такая же бледная Азалия Уилсон с двумя бокалами лимонада в руках.

– А ведь я тебя недооценила, Мира! – произнесла та, на что я пожала плечами, подумав, что сегодня меня недооценили, а потом в этом признались, выходило, уже три раза подряд.