– Я тебя недооценил, моя маленькая кузина! – произнес он, смерив меня взглядом.

– Еще как недооценил, – кивнула я.

Решила с ним не спорить – если он меня недооценил, то это его проблема.

– Кстати, что касается всей этой истории с домом и землей… – неожиданно сменил тему Лоуренс. Поморщился, словно эта самая тема доставляла ему серьезное неудобство. – Дело довольно щекотливое, кузина! Но я должен сказать, что я… Я ничего об этом не знал! Понятия не имел, что произошло с вашим наследством. Думал, что дом и все остальное здесь принадлежит именно нам, потому что твой отец спустил все в карты. Но, похоже, я ошибался.

Кивнула, подтвердив, что он ошибался, мысленно удивившись тому, что мы, оказывается, можем разговаривать вполне нормальным языком.

– Это еще не все, – добавил Лоуренс. – Раз уж такое дело… Думаю, мама примет твое предложение. Вернет вам дом и землю и даже извинится за то, что случилось. Сделает все так, как ты потребовала. Но благодарить она тебя не станет, ты должна это понимать!

На это я снова кивнула, заявив, что все понимаю и не жду ни от кого из них благодарности.

Лоуренс замолчал, но уходить почему-то не собирался. Стоял рядом со мной и мялся, словно хотел что-то сказать, но не мог подобрать нужные слова. Или же его натура не позволяла произнести вслух то, что, по большому счету, не помешало бы произнести?

Поэтому я решила немного ему помочь.

– Если ты хочешь поблагодарить меня вместо матери за то, что я не собираюсь сажать ее и дядю Персиваля в тюрьму, а заодно решила не разрушать твое с Илейн будущее… За то, Лоуренс, что я готова забыть старые обиды и собираюсь разрешить все мирно внутри семьи… Да, мне кажется, ты хотел бы меня за это поблагодарить, но при этом не можешь подобрать правильные слова. Ну раз так, тогда просто кивни! И я пойму, что это была благодарность с твоей стороны.

Улыбнулась, потому что кузен молча склонил голову, затем с явным облегчением поспешил к лестнице, на ступенях которой уже появилась Илейн в лиловом платье. Кузина держала под руку бледную как смерть Азалию Уилсон, одетую в темно-коричневый парчовый наряд.

Зато дядя Перси, ступавший следом за ними, был весел и оживлен – несмотря на свою больную лодыжку, он вполне резво спустился по лестнице, обдав меня запахом парфюма с перегаром. Остановившись подле меня, заявил, что он несказанно счастлив, что его семья вот-вот породнится с герцогом Кавингтоном.

– Пока еще ничего не решено, дядя Персиваль, – отозвалась я, – и рано об этом говорить. Милорд герцог не делал мне предложения.

К тому же нам всем сначала предстояло уладить семейные неурядицы.