…как за семь морей да за семь веков…

…Как за семь веков да к семи ведьмам-матерям.

Примут ведьмы-матери меня — жертву — и будет мир…

…Слово моё твёрдое, слово моё верное! Значит быть посему!

Марта была полна отчаяния. Она кинулась на невидимую преграду, кричала, билась о неё, словно птица в клетке, звала Полину, но та не слышала её. Она шла по борозде и повторяла заклинание…

На плечи Марте легли руки. Она обернулась и попала в объятия Серафимовича. Он ласково обнимал её и смотрел с такой нежностью, что Марта растерялась.

А Серафимович, убедившись, что Марта слушает его, тихо сказал:

— Я попробую вернуть её.

Потом поцеловал в макушку, коротко прижал Марту и оттолкнул от себя, развернулся и решительно шагнул на поле страданий…

И, не глядя по сторонам, быстро пошёл по борозде, догоняя Полину.

— Почему?.. — прошептала Марта. — Почему он смог пройти, а я не смогла?

— Видимо потому, что для тебя воины исчезли, а его битва впереди, — сочувственно сказала Анна Юрьевна, обнимая Марту. — Мы тут ничего поделать не сможем.

Пётр Ильич согласно покачал головой.

— Надо же, человеческий поступок! — удивилась Анжелика и добавила: — Уважаю!

Между тем Серафимович догнал Полину, схватил её за руку и начал что-то говорить, но Полина вырывалась и что-то в свою очередь объясняла ему.

Марта ничего не слышала. Словно прозрачная граница, отделившее поле, была непроницаема и для звука.

Внезапно Полина испугалась чего-то, присела, вскинув в защите руки.

Серафимович рывком отправил Полину себе за спину и взмахнул кистью так, словно он держит розу… И роза начала появляться в его руке… Очень медленно… Слишком медленно… И не успела… Серафимович получил ощутимый удар от невидимого Марте противника и упал на колено.

Наконец роза появилась, но Марта видела, что Серафимович ранен — по плечу стекала струйка крови. Но тем не менее он снова поднялся и, закрывая собой Полину, продолжил сражение.

Из розы вылетело первое заклинание — не очень сильное, но оно смогло опутать противника, сковать его движения и дать Серафимовичу время.