Ведьмы-матери терпеливо ждали.

— Я в заклинании говорила, что стану жертвой, чтобы был мир. Я готова.

Старшая ведьма-мать усмехнулась, вторая — покачала головой… А младшая ведьма-мать выплыла вперёд.

— Тебе что, нравится быть жертвой? — прошелестел листвой на ветру голос.

Полина открыла рот от удивления и возмущения. Потом, подумав, закрыла.

Получалось, что она всё время вела себя, как жертва. Может, потому и произошло с Бардом то, что произошло?..

Словно отвечая на её мысли старшая ведьма-мать кивнула.

— Я больше не хочу быть жертвой, — сказала Полина. — Мне не нравится…

Старшая ведьма-мать улыбнулась и снова кивнула.

— Мне нужно переписать заклинание? — спросила Полина, заглядывая в призрачные лица.

— А чего ты хочешь? — застучали под прибоем камушки на морском берегу.

Полина непроизвольно вспомнила Барда, то, как они шли по коридорам университета магии и беззаботно болтали о том и о сём.

И тут же устыдилась своих воспоминаний. Рассердилась на себя за них и расстроилась из-за того, что рассердилась. Потом вздохнула и сказала:

— Я не знаю. Другого человека ведь нельзя изменить…

— Но можно измениться самой, — заскрипели мачты, с трудом удерживающие наполненные ветром паруса.

— Я не знаю как. Перестать с ним разговаривать? Но это же не значит, что я изменюсь…

— Не значит… — зашелестел в степи камыш.

— Чего ты хочешь? — запел ветер в узком ущелье.

— Я хочу быть счастливой! И ещё хочу любить…

— Это хорошо, что ты хочешь сама любить, а не чтоб тебя любили, — захлопала крыльями ветряная мельница. — Любовь — это лучшее, что может с нами случиться. Даже если она безответная.