Ловлю взгляд Изель.

– Продолжай. Пожалуйста, – шепчет подруга одними губами.

Сомнения усиливаются, но я продолжаю.

Вздрагиваю, когда пламя свечей взвивается так сильно, что перекидывается на стены. И они тоже начинают гореть!

Так не должно быть. Что-то идет неправильно.

Я запинаюсь на следующей фразе, когда пол под ногами начинает дрожать.

Слышу чей-то крик. Арван?! Все-таки решил проверить, где я? Получил разрешение или перемещается без разрешения?!

Ох, что же теперь будет…

– Изель, мы должны прекратить.

– Поздно… – она усмехается и сама подхватывает ритуал.

Без всяких тетрадей, уверенно глядя на меня, начинает произносить ритуальные фразы.

Ерунда какая-то! Она не может продолжить. Я – ведущая. Изель должна произнести только одну фразу, чтобы дать согласие на расторжение. Но Изель продолжает произносить за меня, а магия как будто сходит с ума. Пол снова содрогается, огонь охватывает уже все стены, застилая собой даже окна. А потом из-под пола, ломая каменные плиты, вырывается поток воды. Осколки камней летят во все стороны. Я закрываю лицо, пытаясь защититься. Но меня сметает этим потоком, по рукам бьют болезненные удары. Я отлетаю в сторону и опрокидываюсь.

Плиты трескаются и ходят ходуном, как при землетрясении. Стены рушатся. Вверх взметается пламя и вода, воет ветер, если это мне не кажется в бешеном гуле стихий. Где-то вдалеке раздаются раскаты грома и посверкивают молнии.

– Алена!

Все-таки Арван?

Морщась от боли, поднимаю взгляд. Поразительно! Небо будто бы рвется на части – это Арван пытается прорваться в мир, но что-то его не пускает. Я вижу огненные потоки, вижу лицо Арвана и его руки, впивающиеся в небесное пространство. Сейчас он кажется огромным, настоящим богом, яростным и отчаянным.

Пытаюсь переместиться к нему, но силы внезапно покидают. Просто не отзываются, будто во мне нет ничего. А потом чудовищная боль скручивает тело. Со звоном рвутся оранжевые плети, вырываясь из меня и рассыпаясь.

Передо мной, просачиваясь сквозь стихии, выступает силуэт.

От боли, от творящегося вокруг безумия почти ничего не вижу перед собой. А потом ко мне наклоняется он – и я наконец могу рассмотреть лицо Эхрана. Он произносит ритуальную фразу. Левую руку обжигает болью, зато во всем теле боль стремительно слабеет. И внезапно все прекращается.

Стихии больше не бьются бешеными потоками. Ветер развеивается, огонь гаснет, да и остатки воды растекаются по земле. Вокруг лежат обломки камней, а надо мной с улыбкой возвышается Эхран.