— Например? — спросила Найтшейд, ее хватка на моих эмоциях была железной.

— Он знал, — сказал я. — Он знал о том, что происходит в этой Академии.

— В этой Академии? — удивление Найтшейд прорвало ее сосредоточенность, и на краткий миг мои эмоции снова стали моими собственными. Мой кулак сжался, но прежде чем я успела собраться, ее влияние усилилось.

Ее хватка на моих эмоциях мгновенно усилилась, и я обнаружила, что хочу ответить на любой вопрос.

— Кем был твой брат, Элис? — спросила Найтшейд, забыв приправить свой голос нежностью в своем отчаянном желании узнать правду.

Мои губы разошлись, в памяти всплыло лицо моего брата, и я уже собиралась рассказать все, что она хотела знать. Но как только я представила Гарета, его брови сошлись, и он начал кричать на меня. Сначала я не расслышала слов, но потом они прорвались сквозь тучи бреда, который она придумала.

Не доверяй ей!

Я с рычанием ярости вскочила со своего места, схватила огромную вазу с цветами со стола между нами и разбила о голову Найтшейд.

Все произошло так быстро, что я была уверена, что она даже не заметила моего приближения.

Она упала со стула с грохотом, от которого зазвенели половицы, а я в шоке уставилась на нее с раскрытым ртом.

Я только что напала на школьного психолога. Святое дерьмо в рождественской корзинке.