— Я бы очень хотел, чтобы у нас было больше времени, но нам нужно попрощаться сейчас, — мягко сказал я, опасаясь того, как мало времени у нас осталось до прибытия Короля, но это было слишком важно, чтобы игнорировать. — У нас в семье есть способ сделать это… я бы хотел передать его ему, если ты не против?

Она кивнула, и я положил руку ей на плечи, направляя назад к Леону, где на коленях стоял Райдер. Он не сказал ни слова, когда мы опустились рядом с ним, но его брови были напряжены, и я подумал, возможно ли, что Лунный Король что-то испытывал к Леону Найту.

Габриэль опустился на колени рядом со мной, и я вытащил свой медальон из рубашки, прижавшись губами к символу моей семьи. Леон всегда был для меня братом. Mio fratello Leone.

Я снял медальон с шеи, подняв его большую лапу и обхватив ею.

— Это традиция — дарить подарок на смерть, в знак нашей любви, — пробормотал я, и Элис кивнула, испустив дрожащий вздох, когда она потянулась в карман и достала из его глубин серебряную монету. На ней было выгравировано слово «Лео» и изображение Льва, гордо сияющего в центре монеты.

У меня сжалось горло, когда она положила монету ему под лапу. Габриэль протянул руку вперед, положив черное перо ему на бок, и я обменялся с ним взглядом, чувствуя всю тяжесть его боли.

Электричество вокруг моего тела становилось все сильнее, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы отвести его, закрыв глаза. Когда я открыл их, то увидел, что Райдер разрезал собственную ладонь лезвием, а затем протянул руку вперед и прижал ее к плечу Леона, оставив там кровавый отпечаток.

Элис наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, и грустная улыбка потянулась к моим губам. После смерти Леона я почувствовал, как мы четверо теснее слились воедино, золотая нить связала нас всех в одно целое. Даже Райдера.

— Прощай, Леон, — вздохнул я. — Пока мы снова не встретимся за завесой…

Элис снова прижалась ко мне, рыдая, а мое собственное горе разрывало меня на части, отрезая фундаментальную часть меня, когда я пытался отпустить своего друга, но это казалось невозможным.

Я наклонилась вперед, положив руку на его бок, и слезы обожгли мои глаза. Электричество лилось из меня, и я позволил ему устремиться в тело Леона, вместо того чтобы причинить боль всем вокруг, надеясь, что он почувствует, как я зову его в загробной жизни.

— Черт, — прорычал Райдер, и я в тревоге поднял голову от его тона.

Элис вздохнула и рванулась вперед, оттолкнув меня и прижав ухо к его груди. — Его сердце бьется!

— Ты запустил его, Инферно, — осознав это, сказал Райдер, и его темные глаза засветились. — И это было очень больно.