Резко впивается в мой рот вместе со звоном стекла, и в это же время внутри меня все так же разрывается в оргазме. Резком, болезненно-остром. С криком ему в губы, судорожно сжимая плотью его член. Чувствую…только тебя. Оооо… как же сильно я тебя чувствую бешеными сокращениями плоти!

Заводя руки за голову, прижимаясь к его груди взмокшей спиной, ощущая ладонь на своей шее и нескончаемые толчки внутри…продлевает агонию наслаждения, срывая в очередную следом. Понимание, почему стекло разбил… и понимание, что мне не нужно ни одно его отражение, что я хочу видеть только свое и только в одном зеркале – в его глазах.

***

Она разбилась практически одновременно со стеклом. Разбилась громким криком, сжимая меня стенками лона, а меня уже вело от взгляда на осколки, в которых я убил и себя, и её. К чёрту отражения!

Развернуть её к себе лицом, не позволяя отдышаться, смаковать отголоски оргазма, и, приподняв за ягодицы в воздухе, посадить на член, зарычав в её шею.

Быстрыми движениями поднимать и снова опускать на себя, ощущая, как нарастает гул того самого урагана в голове. Мокрые волосы бьют по моему лицу, Марианна стискивает тонкими пальцами мои плечи, а я закрываю глаза…какофония звуков в голове всё сильнее, всё громче. Бьёт в виски. С громким рычанием всё быстрее врываться в нее, чтобы закричать, когда тело охватит мощным порывом наслаждения. Он обрушивается с головой, ударом в солнечное сплетение, через грудную клетку к позвоночнику, растекаясь дьявольским кайфом по всему телу. Мой личный наркотик наконец попадает в кровь, позволив впервые за целую вечность без дозы вздохнуть полной грудью. Удерживать её на своих руках, впившись зубами в шею и изливаясь до последней капли.

Отдавая ту бурю эмоций, которая сейчас бушует во мне. Опустил её на землю, улыбнувшись, когда едва не упала. Удерживая за талию, приникнуть к её шее, зализывая раны. Тихим шёпотом, вбирая губами вкус её кожи.

– Люблю тебя, маленькая.

***

Я проваливаюсь в сон, лежа сверху на нем. По коже все еще перекатываются волны мурашек, и я жадно обнимаю его за сильную шею дрожащими руками. Мой зверь терзал меня часами напролет, за все недели дикого голода, за каждое мое немое "нет" он заставлял кричать меня "да", умолять, стоять на коленях, принимая во рту эту осатаневшую похоть со слезами на щеках от его беспощадности к моему телу, а потом сжимать его голову трясущимися коленями, чувствуя удары языка по воспаленной плоти, по набухшему клитору, тягучими толчками внутрь и на десятый круг обжигающе-сладкого ада уже под ним, с закатывающимися глазами и сорванным в криках голосом. Чудовище. Ненасытное, жестокое, голодное чудовище.