Но нет. Один в один написано моей рукой, моими словами. Только там они приобретали совершенно иной, непонятный мне нынешнему смысл. Идиот! Каким же идиотом я был, считая, что читаю записи трупа, которому больше не воскреснуть! Как же откровенно просчитался, когда жадно исследовал каждую страницу этой тетради, думая, что никогда больше не встречу того, кто её написал. Я ведь тогда совершенно не знал тебя. ОН называл тебя своим наркотиком. Но ты яд. Ты яд, который убивал меня в НЁМ тогда и воскрешает ЕГО во мне сейчас. Ты яд, который я отказывался вдыхать долгое время, отворачиваясь, задерживая дыхание, не желая стать настолько зависимым…и тогда ты стала проникать не через легкие, а через поры кожи. И можно было сколько угодно убеждать себя, что это просто соперничество…Дьявол, малыш, ты понимаешь, каково это – соперничать с самим собой? Каково понимать, что женщина, которой ты становишься одержим, предпочитает другого мужчину…и этого ублюдка тебе не убить, не убрать с дороги, потому что он – это ты сам. Лучшая версия тебя. Ты так считаешь, даже если отрицаешь это вслух. Мне кажется, я бы отдал всё, чтобы узнать, как ты смотрела на НЕГО. Я уверен, без того разочарования, которое сквозит в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. И неважно, что за секунду до его появления там была дикая страсть или нежность, мимолётная злость или доверчивое веселье, любовь или же ненависть…Через секунду любые твои эмоции сменяются разочарованием. Потому что ты вдруг вспоминаешь, что перед тобой не тот Ник! Проклятье, как же я ненавижу тебя в эти моменты, если бы ты знала! Как же хочу свернуть твою шею, чтобы только не видеть этого грёбаного разочарования в сиреневом хрустале взгляда.