— Не смешно, — пробормотал Орион, качая головой.
— Я ведь должна смеяться, если не хочу плакать, так? А теперь, если ты не возражаешь, мне нужно пойти и прижаться к человеку, который заточил меня в тюрьме и пытал. — Я попятилась к двери, но он поймал мою руку в свою и крепко сжал, встретившись со мной взглядом.
— Мы все немного не в себе, Тори, — тяжело сказал он. — Но людям, которые нас любят, на это наплевать. А еще лучше — они любят нас за это еще больше.
Мой взгляд зацепился за браслет дружбы, который я сделала для него несколько месяцев назад, и мое сердце радостно забилось, когда я улыбнулась ему.
— Я скучала по тебе, мудак, — сказала я низким голосом.
— Я тоже скучал по тебе, дикарка.
Мы обменялись взглядом, в котором было ясно читалось обещание никогда больше не говорить об этом дурацком моменте, и он отпустил мою руку, чтобы я могла уйти.
Я вернулась из летнего домика во дворец и направилась в неофициальную столовую, где Лайонел любил обедать. Точнее, это был его единственный вариант, поскольку большая часть дворца была наглухо закрыта, и он не в состоянии понять, как проникнуть в какую-либо из комнат. Теперь, когда я могу оценить ситуацию в полной мере, мне чертовски смешно.
Мое сердце забилось, когда я приблизилась к столовой, и услышав за дверью глубокий тембр его голоса, я, несмотря на свои лучшие намерения, ворвалась внутрь.
Мой взгляд устремился прямо на моего короля, который стоял у двери, и прежде чем я смогла остановить себя, прыгнула на него, обхватив руками его шею и крепко прижавшись к нему.
— А вот и она, — промурлыкал он самодовольным голосом, обхватывая меня одной рукой и притягивая к себе. — Мой маленький питомец.
Раздражение пронзило мой позвоночник от этих слов, но оно было смягчено блаженным облегчением от воссоединения с ним, и в течение нескольких секунд все, что я могла делать, это утыкаться лицом в его шею и вдыхать его запах.
Кто-то недовольно прочистил горло позади нас, и я повернулась, обнаружив Дариуса, сидящего за столом рядом с Ксавьером, ожидая, когда же мы присоединимся к ним. Мои внутренности сжались, и стыд вцепился в меня, осознавая, что он только что всё видел. Я боролась с румянцем, притягивая тени, которые притупляли мои эмоции, поскольку они овладевали мной.
Клара сидела в кресле слева от главы стола, одетая во все черное и выглядевшая, как обычно, убийственно. У меня возникло ощущение, что она удерживает Дариуса в кресле своими тенями, пока его челюсть гневно смыкалась и размыкалась.
— Видишь, Дариус? — сказал Лайонел голосом, от которого мне одновременно захотелось ударить его по горлу и погладить его милое лицо.