30. Элис
Наступило рождественское утро, и я проснулась на огромной кровати, которую Найты подарили нам с Леоном, во время нашего притязания, в полном одиночестве и в полном раздрае. Я боялась праздников по нескольким причинам, но самой очевидной из всех была необходимость справиться с тем фактом, что я впервые проведу их отдельно от Гарета.
Первые две ночи, когда Леон оставил меня здесь одну, я практически не спала, просиживая до утра, попеременно вспоминая хорошие времена, проведенные с братом, просматривая его эскизы и бродя по дому, словно призрак рождественского ада. Честно говоря, мне было жаль, что семья Леона вынуждена терпеть мое жалкое выражение лица, когда я копошилась в доме, но было чертовски трудно вырваться из этого состояния.
Леон еще больше усложнил мне задачу, заставив всех членов своей семьи поклясться присматривать за мной, пока его не будет, что означало, что днем у меня почти не было ни минуты наедине с собой. И хотя я ценила баловство, на котором настаивали его мамы, и мне нравилось иметь идеальные волосы, ногти и кожу, отполированную до блеска, в данный момент я просто не была хорошей компанией.
Не помогало и то, что я была зла на своих Королей. Я ничего не слышала ни от одного из них. Ни от одного. Не то чтобы они могли легко связаться со мной, ведь мой Атлас пропал, и я понятия не имею, куда он мог деться. Я лишь знала, что Леон поступил как Болдрик4 и разработал хитрый план, в котором явно участвовали остальные, но я была в полной растерянности, не понимая, что это может включать в себя, или почему, черт возьми, на это уходят дни. Не говоря уже о том, почему меня оставили в стороне. Может быть, это была месть за то, что он остался в стороне от дела Мариэллы.
В конце концов, прошлой ночью я довольно хорошо поспала, отчасти благодаря тому, что уговорила Роари напиться вместе со мной, а потом мы прокатились на квадроциклах по смехотворно большой территории, что изрядно меня вымотало. Другая причина, по которой я хорошо спала, заключалась в том, что я приняла решение опустить свои ментальные барьеры и позволить Роари использовать на мне свою Харизму, чтобы он мог сказать мне, что ему будет приятно, если я засну. Я сделала это в основном потому, что не хотела провести еще одну ночь в одиночестве, плача в подушку, и частично потому, что я знала, что это разозлит Леона, когда он узнает об этом, а он был в моем списке дерьма прямо сейчас.
— Проснись и пой, маленькая Львица, сегодня Рождество, — раздался голос Роари из-за двери, и я застонала, перевернувшись и натянув подушку на голову.