— Ответ был Элис, вы все провалили этот тест, — сказал Леон, нахмурившись.
— Мы знаем, идиот, — Данте толкнул Леона, и его нога зацепилась за провод для елочных гирлянд, посылая его кувырком ко мне, и я поймал его инстинктивно, прежде чем смог остановить себя. Я толкнул его обратно на ноги, и он улыбнулся мне, как будто я прошел еще один из его чертовых тестов.
Я попятился от них, шипя между зубами. — Ты не просто убиваешь ради семьи, Инферно, ты еще и пытаешь ради нее. Может, я и монстр, но чья это вина? Твоя тетя сделала меня таким, так что ты тоже поднимаешь подбородок от гордости за это? Помогает ли тебе лучше спать по ночам осознание того, что твой враг был выкован в крови одним из твоих собственных?
— Я не знал о Мариэлле, я понятия не имел, что она похитила тебя, — прорычал Данте. Я уже слышал это раньше, и меня тошнило от его лжи. Это заставляло гнев разрывать мою сердцевину, и мне хотелось сместиться, если бы только я мог дотянуться до спящей змеи внутри меня.
— По крайней мере, имей яйца, чтобы признать, что ты и твоя семья сделали, — выплюнул я, и Леон с Габриэлем обменялись обеспокоенными взглядами, раздумывая, не вмешаться ли, но к черту это.
— Какая смысл мне врать? — рычал Данте. — Я попытался с тобой, со всеми вами, но тебе пришлось все испортить. Ты был слишком зол, чтобы даже подумать о мирном соглашении. Когда ты сбежал от Мариэллы, если бы ты просто признал, что я не имею к этому никакого отношения…
— Мирное соглашение? — я плюнул, оборвав его. — Какое, блядь, мирное соглашение?
— То самое, которое твой отец пытался заключить со мной, — рявкнул Данте, заставив мой разум вспыхнуть от ярости при упоминании единственного хорошего человека, который был у меня до Элис. — Веспер Драконис отдал свою жизнь за эту сделку, а ты бросил ее ему в лицо. По крайней мере, я уважаю желания своей семьи. Я бы никогда не презирал имя своего отца так, как это сделал ты.
— О чем ты, блядь, говоришь? — я зарычал, и он замолчал, напряжение в комнате нарастало и раскалывало воздух.
Леон раскрыл рот, чтобы заговорить, но Габриэль закрыл ему рот рукой, чтобы остановить. — Не говори ни слова, это очень важно, — сказал он с застывшим выражением лица, которое появлялось у него, когда он получал видение со звезд.
Я нахмурился на Данте, ожидая, какую чушь он сейчас изрыгнет, но в голове звучали слова Мариэллы, которые она произнесла незадолго до своей смерти.