Мои руки ослабили хватку, и я прижалась к волку, истощенная, как никогда раньше после исцеления.

– Теперь ты знаешь мой секрет, – радостно пробубнила я.

Через несколько минут я почувствовала, как тело рядом со мной начало уменьшаться и утрачивать шерсть. Откуда-то неподалеку донеслись крики, и громогласный голос Брендана заявил:

– Святая Мария, Матерь Божия!

Меня подняли руки и прижали к теплой и сильной груди.

– Думаю, она просто истощена, – проговорил Николас, в его голосе смешалось и беспокойство, и глубокое почтение. – Будем надеяться, что ей нужно просто поспать.

И я уснула.

Меня разбудил луч солнечного света, упавший на лицо. Я подняла руку, прикрыв ей глаза, и уставилась на смутно знакомые кружевные занавески и полосатые обои, прежде чем перевела взгляд на комнату. Мой взгляд упал на чью-то фигуру, сидящую на стуле в углу.

– Как ты себя чувствуешь?

Я потерла свои затуманенные глаза, чувствуя себя как после похмелья.

– Бывало и лучше. Где я?

– На ферме. Ночью ты была не в состоянии куда-то идти.

На ферме? Воспоминания о прошлой ночи разом нахлынули на меня.

– Роланд!

– Он в порядке. Дальше по коридору. – Ножки стула заскрежетали о пол, и Николас сел рядом с кроватью, загораживая солнечный свет. Выражение его лица было трудно разобрать. Я не могла понять, собирается ли он взять меня за руку или накричать.

– Это нормально после того, что ты сделала? – тихо спросил он. – Терять сознание?

– После исцелений? Меня обычно так не вырубает, но я никогда не лечила оборотня. – Я подавила зевок. – Обычно со мной все в порядке, если я отдохну час или около того.

– Ты часто это делаешь?