– Как там Василий?

Девушка махнула головой, показывая, чтобы то ли не приставали, то ли всё так плохо, что и говорить не о чем. И тут она заметила Алису.

– Это тебя из Петербурга прислали? – спросила она, обойдясь без всяких приветствий.

– Наверно, меня, – неуверенно ответила Алиса, которая не могла оторвать взгляда от красно-коричневых бинтов в тазу.

– Отлично, а то я вторые сутки на ногах без сна, – она посмотрела на Алису. – Тебе лет то сколько? – спросила она, нахмурившись.

– Восемнадцать.

– А выглядишь ещё моложе. Ну тут быстро повзрослеешь после одного дежурства. Пойдём ко мне пока. Михалыч всё равно на операции.

Алиса, провожаемая взглядами, пошла за девушкой. В самом конце коридора, она отодвинула ширму и вошла. В закутке было две койки, обе аккуратно заправленные.

Наташа, оставив таз в коридоре, шлёпнулась на постель.

– Одному богу известно, как я устала, – сказала она. – Вот прямо сейчас могу заснуть. – она зевнула и стянула с головы косынку. Волосы у неё были густые, кудрявые, заплетённые в косу.

– А мы давно тебя ждём. С тех пор, как Женевьева уехала, приехала тут одна девушка, но через неделю сбежала. И я всё одна. А раненых, ужас сколько. Многие тяжёлые.

Она вздохнула.

– Как зовут то тебя?

– Елизавета.

– А меня Наташа. Можно Натали. Так раненым больше нравится. Кажется им, что они на приёме.

– Присаживайся, Лиза. Это твоя кровать теперь. В те редкие часы, когда можно будет поспать.

Алиса совершенно не думала, что их со Стасом разделят на ночь. Она привыкла засыпать на боку, уютно придвинувшись к нему, когда он обхватывал её правой рукой. А он так уютно дышал ей в шейку.

– Но я приехала с мужем, мы только поженились.

Алиса села напротив Наташи на кровать, ощущая очень жёсткий матрац и вспоминая, в каких мягких кроватках привыкла спать. Из-под серого покрывала виднелась наволочка сомнительной чистоты на малюсенькой подушке.

Наташа посмотрела на неё, прищурившись.