До Алисы не сразу дошёл смысл последних слов. А когда дошёл, она даже засмеялась.

– И чему ты радуешься? – нахмурился Михалыч. – Костей бы не переломать. А то кто лечить меня будет?

– Михалыч, миленький, позвольте я поеду на лошади. Меня в пять лет начали учить. Мне на лошади, как на своих двоих. Я очень люблю лошадей.

Алиса вспомнила прогулку с Петром. Как это было чудесно сесть в седло и обнаружить, что ты умеешь скакать.

– Ах ну да. Это входило в ваше воспитание. Графиня Ракитина.

– Баронесса Калиновская в девичестве, – улыбнулась Алиса. – Папенька сам учил меня.

Михалыч кивнул.

– А я – потомственный врач. Мой батюшка, царство ему небесное, всю свою жизнь посвятил лечению графьёв и баронов. Ох и смеялся он над ними. Чуть что и сразу в постельку. Но тебя, девонька, это не касается. Ты как будто и не баронесса вовсе. До этого здесь ещё одна такая была. Женевьевой её прозвали. Но та графиня только наполовину. Но что-то я разболтался. Если с лошадью мы с тобой решили, иди к себе и собери самое необходимое. Да много не бери, места на подводе мало. Я посмотрю, что мы с собой возьмём из медикаментов. И Наташу позови. Придётся ей одной справляться. Ну ничего, тяжёлых уже нет.

Алиса шла между рядами опустевших коек. Взгляд упал на Ивана. Её первый случай, когда она ассистировала на операции. С тех пор они не разговаривали. Обычно Иван или спал, или лежал отвернувшись, когда она проходила мимо, словно она была виновата. Но сейчас его взгляд был направлен на Алису. Сиротливо торчал обрубок руки, замотанный бинтом. Из-за светлой бородки он выглядел старше. Алиса остановилась.

– Как вы себя чувствуете?

– Так же, как и всегда, – в его глазах таился вызов. Как два острых клинка они впились в лицо Алисы, и она опять подумала, как тяжело здоровому находиться рядом с теми, у кого судьба отобрала частичку тела. – Калекой, – тихо сказал Иван, а потом повторил громче: – калекой я себя чувствую. Уж лучше бы меня убило в том бою. Жене пришла бы похоронка.

Алиса вздохнула.

– Ну зачем вы так?! Вы написали жене?

– Нет и не буду! Я знаю, что она мне скажет: чтобы я домой не возвращался и что она жалеет, что за меня вышла. Я всегда был невезучим. Тринадцатого числа родился.

– Возможно, стоит написать? Ведь она волнуется.

– Как же волнуется?! Из деревни дружок донёс: она опять спуталась со своим прежним. У него контузия была, зато целым остался. В отличии от меня, – Иван скривился на правую руку. – Да ладно. Что, наши выступают?

– Идём вперёд с генералом «Вперёд», – Алиса улыбнулась. – Надо отрезать туркам последний путь к продовольствию, чтобы басурмане сдались. Я бы помогла написать вам письмо, но мне нужно собираться.