— Под Ульстоком Василиск не заинтересовался девушкой-жертвой, не пытался её украсть, так зачем прилетел? До этого он обратил камнем всех, даже невинную девицу, хоть мог бы попытаться спасти её, раз обладает магическими силами, — потёр лоб Ригорин. — Или не обладает? Но усыпальницу он сжёг магическим огнём, и надпись в тронном зале была магической! И почему чешуйки с разных мест настолько различаются? Господи, неужели Василисков два?!

Озарённый догадкой Ригорин заметался по кабинету, куда стекались сведения со всех фронтов.

— Где Имран Дайм? — бросился он к Борку, сортирующему данные и отмечающему на карте, какие провинции выступили под предводительством стражников и командиров регулярных войсковых отрядов против знатных магов.

— Догоняет магистра южных провинций, намеренного примкнуть к сторонникам короля. Возможно, как раз сейчас он его догнал…

Ригорин содрогнулся, представив себе магический бой двух магистров. На поле брани не останется ничего живого на мили вокруг! Имрану удалось перехватить ночью магистра восточных областей страны и даже захватить его в плен живым. С пленным магом вели переговоры, люди Ригорина рассчитывали перетянуть его на свою сторону: магистр востока никогда не имел репутацию кровавого деспота.

«Репутация не всегда отражает действительность, — напомнил себе Ригорин, до сих пор терзающийся совершённой им ошибкой в оценке Имрана Дайма. — Что ж, магическая клятва в любом случае не позволит магистру востока вредить нам, если мы выпустим его из клетки. Раз Имран недоступен, попробую поговорить с его женой: она тоже знает о василисках явно больше того, что говорит».

Сутки Аня не видела мужа и не знала, что с ним и как. Новости большого мира долетали до убежища урывками, когда ненадолго возвращался кто-то из магически одарённых родителей полукровок. Два-три мага оставались здесь всегда: для защиты убежища и занятий с детьми, но эти маги всё время менялись. На постоянной основе в лесу жили гражданские жёны магов и двое мужчин — возлюбленных магинь, решившихся родить ребёнка от любимого простолюдина вопреки всем законам и обрёкших себя до скончания дней хранить опасную тайну своей любви. Оставалось надеяться, что скоро в сохранении таких тайн не будет нужды.

Северные провинции бунтовали. Мать Имрана позапрошлой ночью была эвакуирована им в соседнее государство: Имран загодя приобрёл там небольшое именьице, предвидя ход событий. На вопрос Ани, почему он не привёз мать в убежище, её муж ответил:

— Мать — аристократка старой закалки, ярая приверженка устаревших законов и Дистинаев, она не верит грязным сплетням, что я примкнул к противникам короля. Матери ненавистна сама мысль о существовании полукровок, будь её воля — она лично сожгла бы их всех в карающем магическом огне. Счастлив, что других близких родственников у меня нет.