Глаза Эйса блуждали по ним. Он не разговаривал. Одна его рука всё ещё теребила и перебирала мои длинные волосы, другая — просто задержалась на моём обнажённом позвоночнике, прямо над эластичным поясом моих чёрных трусиков. По крайней мере, тот, кто раздевал меня, не раздел меня полностью.

— Я думала, ты хотел убить меня, — прошептала я ему в губы.

Его губы изогнулись.

— Иногда я этого хочу, — его голос был хриплым. — Однако в большинстве случаев я просто хочу отвести тебя в уединённое место.

Он потянул меня за волосы, запрокидывая мою голову назад. Я втянула воздух сквозь зубы, что сделало его ухмылку совершенно дерзкой.

— И просто чтобы ты знала, я не использую каптис против тебя.

Я ответила на его дерзкую ухмылку, слегка провела пальцами по его подбородку. Когда он вздрогнул, я сказала:

— Хотя, может быть, я использую.

Он рассмеялся.

— Почему ты смеёшься?

Он погладил изгиб моего плеча. Словно отвечая ему, прося освободить её, заключенная в тюрьму пыль запульсировала сильнее. Я поймала его руку в свою, не потому, что мне не нравилось то, что он делал, а потому, что мне это слишком нравилось. И он всё ещё смеялся.

— Это работает только на людях.

Он прижался губами к коже у основания моей шеи, к моей татуировке, и я вздрогнула вместе с ним.

— Но я действительно хотел бы, чтобы ты использовала каптис.

Он поцеловал меня в шею, в подбородок. Он остановился у уголка моих губ, позволив своему рту остаться там.

— Мне бы очень хотелось, чтобы было кого винить.

Я отодвинулась от него.

— Это действует на охотников?

— Что?

— Каптис действует на охотников?